Наследник. Тайны рода. Том 1 - Мэт Купцов

Тени вокруг извиваются, как змеи, ползут к его ногам. Чувствую в воздухе запах гари, влажной земли и крови…

Инстинкты говорят — атакуй первым!

Делаю шаг вперёд и замахиваюсь, но в тот же момент весь коридор рушится в темноту. Будто кто-то задул невидимый факел, оставив в абсолютной липкой черноте.

Неожиданно тишина взрывается громким, разрывающим воздух женским криком.

— Если здесь кто-то есть — я его найду! Если эта тварь хочет играть, я ее переиграю! — цежу сквозь зубы.

Но стоило добежать до конца коридора и толкнуть дверь в соседнюю комнату, как я замираю.

Посреди комнаты, на полу, в огненном круге лежит девушка ничком вниз.

Живая?

Подбегаю, перескакиваю через языки пламени, переворачиваю деву на спину.

Бледная, с разметавшимися по полу волосами, с безумными глазами, она смотрит прямо на меня.

— Софья, что с тобой?

Её рот сам собой раскрывается, но из него вырывается не её голос.

— Вы опоздали, барон…

Глава 25

Софья лежит на полу. Её тело выгибается дугой, кожа лоснится от пота, губы шевелятся.

Глаза — не её глаза, тёмные, бездонные, с чернильным свечением внутри. Они смотрят на меня, но сквозь — куда-то вглубь мира.

Встаю на колени, кладу ладонь на её лоб. Кожа горит, будто внутри неё полыхает костер. Сжимаю пальцы, вбивая в неё волю, врезаясь своим духом в самую сердцевину этого безумия.

— Ты слышишь меня? — спрашиваю я, но не Софью. Нечто другое.

Губы её раскрываются, из них вырывается крик многоголосый завывающий.

Будто воет сирена.

— Ты опоздал, — говорит оно. — Она наша.

— Нет, — цежу сквозь зубы. — Теперь она моя.

Провожу рукой по её груди, ощущая под пальцами тонкую вибрацию магии — черной клейкой живой. Она сопротивляется, шипит, пытается втянуть меня в себя.

Софья опутана невидимыми нитями, что держат её сознание, не дают вырваться. Вбиваю пальцы в её плечи, вонзаюсь ментально, разрываю каждую нить, обрубая огнём собственной силы.

Девушка выгибается в новом приступе боли. Чёрная магия шепчет мне обещания власти и бесконечной силы.

Раскатисто смеюсь.

— Хватит. — Мой голос становится твердым, как гранит. — Я сожгу тебя!

Сжимаю руки и изменяю поток магии.

Белый свет вспыхивает внутри Софьи, заливая её изнутри. Чёрная энергия воет, мечется в стороны.

Втягиваю её, пропуская через себя, преобразовываю.

Адский процесс — черная магия рвется, царапается, кусает меня за разум, пробираясь в глубины сознания.

Но я сопротивляюсь.

Провожу её сквозь себя, через огонь, очищая, переплавляя в целебную и боевую магию.

Софья стонет, её тело то сжимается, то снова выгибается, словно пытается разорваться на части. Но я вижу, как меняются её глаза. Как из чернильной бездны в них проступает жизнь.

— Держись! — подбадриваю. — Ты сильная.

Она открывает рот, шепчет сухими губами. Её голос дрожит, но это уже её собственный.

— Оно… уходит?

— Почти. — Я все еще пропускаю сквозь жернова огня ее остатки, преобразовываю. — Теперь у тебя другая магия.

Софья тяжело дышит. Кожа её уже не горит, и от неё исходит новое свечение — мягкое, тёплое.

Она смотрит на меня глазами, полными слёз.

— Я теперь другая?

Киваю.

— Теперь ты можешь лечить, защищать. И бороться.

Она протягивает руки, и на её ладонях вспыхивает голубоватое пламя. Оно чистое и сильное.

Все закончилось.

Софья закрыла глаза, и кажется, даже заснула.

Поднимаю ее на руки и несу на постель…

А ведь я кинулся спасать девушку спонтанно, не думая о том, что из этого выйдет.

А оно получилось.

Значит, я преодолел барьеры на пути к следующему рангу магии. И он близок как никогда — к уровню Архимага.

Что дальше?

Уровень Верховного Мага.

К нему я был уже близок однажды… в прошлой жизни. И как у воина там у меня был высший ранг воителя — Грандмастера.

Все вместе давало адский сплав. Враги боялись, трепетали, строили козни.

В результате меня предали. Убили.

Здесь тоже хотят убить.

Хоть я и не рвусь к высшему рангу. Но кого это интересует? Рвутся они — а ты стоишь на пути.

Получай!

Участие в боях и сражениях, а также в энергетических поединках — все это ведет к прокачке магических каналов и расширению маны.

А у меня нет другого выбора, я должен продолжать строить свою Империю, защищать ее рубежи. И вернуть свое наследство — земли, которые мои по праву.

Осторожно кладу девушку на кровать.

Взгляд залипает на ее груди. Четверка. Тонкая талия. Соблазнительная…

Софья внезапно открывает глаза цвета весеннего неба, смотрит пристально, с какой-то скрытой задумчивостью. На её губах игривая полуулыбка.

Во всем ее облике есть что-то непреодолимо привлекательное.

Не просто красота, а загадка, которую хочется разгадать. Софья словно подталкивает меня к действию своим мягким загадочным взглядом.

Понимаю, что сопротивляться уже поздно…

Между нами, как искра, вспыхивает физическое влечение, падаю на кровать. Софья обвивает меня своим присутствием, не оставляя мне никакого выбора. Подминаю ее под себя…

* * *

Раннее утро в моем поместье. В камине потрескивают угли. Я сижу в кабинете за массивным столом.

— Опять ты уставился на меня, барон, — раздается ленивый голос откуда-то с полки.

Это мой фамильяр Зир.

Пернатый зверь — птица — тело изящное, серебристое, переливается голубоватым свечением. Но внешность его обманчива — характер у него нахальный.

Он лениво перебирает полупрозрачными крыльями, а длинный хвост извивается в воздухе. Смотрит на меня своими янтарными глазами в упор.

— Что, не рад новой встрече? — ухмыляюсь я.

— Конечно, рад, — протягивает он, — особенно когда в перспективе будет куча официальных лиц с длинными речами.

— Все –то ты знаешь наперед.

Улыбаюсь. И вот, двери кабинета распахиваются, являя двух человек.

Воевода Андрей Рублев — широкоплечий мужчина с густой бородой, одетый в длиннополый кафтан, подбитый мехом, и сапоги из выделанной кожи. Граф Тимофей Никольский — прямая противоположность, сухощавый, в черном камзоле, с умным и бдительным взглядом.

— Доброе утро, господа, — произношу я, указывая на кресла.

— Барон, — низко кланяется Рублев. — Вести есть. Не сказать, что добрые.

— Выкладывай.

Рублев тяжело садится и начинает.

— Воины мои докладывают. Враги к границе подбираются, за рекой Сурой кочевники шевелятся. Разведка донесла, что собираются группы. А у нас что? Заслон слаб, дозоры нерегулярны, на рейды сил нет.