Возмездие - Анастасия Пименова

Я медленно закрываю глаза на несколько секунд, пытаясь сдержать тем самым слёзы, однако одна всё равно скатывается. Вижу лишь окровавленное лицо Зейна и его последнюю улыбку. Улыбку прощания.

В голове проносятся обрывки воспоминаний о Зейне. Его тихий голос, наша первая встреча и все последующие события. Сейчас в моих мыслях нет ничего плохого, только одни хорошие воспоминания… Возможно, когда-то в плену я и желала ему отомстить, но не таким образом. Я не хотела, чтобы с ним случилось такое…

Да. Сейчас я вспоминаю лишь хорошее, и всё ещё не могу сделать нормальный вздох.

Ещё одна слеза скатывается по щеке, и я поджимаю губы, смотря вниз и видя, что того здания больше и не видно.

Чувствую, как меня подтягивают спиной к телу и то, как рука Ашера ложится мне на живот.

Я просто ещё раз прикрываю глаза и молчу, как и остальные.

Глава 18

Когда человек умирает, то от него ничего не остается. Тело его со временем полностью разлагается, если он умирает где-то в глуши, подальше от всех пожирателей. Либо его сжигают, а пепел со временем рассеивается и разносится ветром, также исчезая.

Ничего.

Пустота.

Физически он перестает существовать. Но есть только одно единственное, что сохраняется. Воспоминания. Именно в них человек и продолжает жить.

Я вспоминаю всех тех, с кем мои пути сошлись и тех, кого уже больше нет. Начиная с самого раннего воспоминания, нашего с Тоби отца, с которым я так и не знаю, что случилось… Но смерть, вероятно, настигла и его. После – наша мать, после которой и настал переломный момент, что разделил меня на до и после. Заставил измениться уже тогда. Вспоминаю Маркуса, как спас, не требуя ничего взамен. И то, как он жестоко умер. Жестоко и несправедливо. И Зейн… Что не смог убить меня тогда, хотел если не спасти, то помочь. Что, как бы это не звучало, сдержал свое обещание и позаботился о Тоби. Что не умер в самую первую нашу с ним встречу только благодаря Тоби, тому, что я помогла ему. С которым у меня было нечто особенное и хорошее, хоть и недолго, которому я доверяла, а после поплатилась за это. Который теперь тоже остался лишь в воспоминаниях.

Я помню и всех остальных.

Митч, Эн, Астрид, Кэрол, Хант, Рип… И ещё много кого.

Да. Я помню их и буду помнить, все они навсегда останутся в моей памяти. Только там.

Мы уже приземлились и прошли пешком несколько часов, чтобы вновь оказаться там, где я и пришла в себя после убийства Сицилии.

Я стою под струями прохладной воды, стучу зубами, но отказываюсь вылезать отсюда.

Слёзы скатываются по лицу и перемешиваются с каплями воды. Не сдерживаю себя и давлюсь рыданиями, думая о всех тех, кого больше нет.

Вода обжигает кожу, но я не чувствую холода. Вернее, холод проникает куда-то глубоко внутрь, замораживая остатки тепла.

Пытаюсь дышать глубже, но воздух застревает в горле, будто ком. Хочется кричать, но вместо этого вырывается лишь жалкий стон.

Здесь, под этим жалким подобием душа, я могу позволить себе слабость.

Передо мной проносятся лица. Улыбки, смех, боль, страх… Каждое из них – это осколок моей души, вырванный с кровью. Каждое имя – это незаживающая рана. Я помню их голоса, их прикосновения, их взгляды. Я помню все.

Каждая деталь врезается в память, словно заноза. Хочу вернуть хоть мгновение, хоть секунду, чтобы снова увидеть, услышать, почувствовать. Но время неумолимо, оно течет только в одном направлении, забирая с собой всё.

Задыхаюсь и сжимаю одну из рук в кулак, чтобы коснуться им плитки, тем самым облокотившись.

Закрываю глаза, позволяя воде омывать мое лицо.

Сейчас мне снова хочется ничего не чувствовать, как было раньше… Я думала, что боль лучше, чем пустота, но сейчас уже в этом не так уверена.

Чувствую легкий поцелуй в плечо и то, как горячая рука ложится мне на живот, ярко контрастируя со струями воды. Дальше губы Ашера переходят на шею, целуя уже туда и скользят выше, к мочке уха.

Его прикосновения успокаивают.

Я открываю глаза, позволяя ему обнять меня крепче. Его тепло, как спасительный маяк в ледяном океане отчаяния.

Ашер поворачивает меня к себе лицом, не говорит ни слова, просто вытирает мои слезы и целует, параллельно выключая кран.

Смотрю прямо на него и вижу в его глазах собственное отражение.

Мы стоим так до тех пор, пока я вновь не начинаю дрожать, только тогда он на секунды отпускает, чтобы следом достать полотенце и укутать меня им.

Ликтор берет меня на руки и несет в комнату, в которой я остановилась.

Он садится на кровать вместе со мной и просто… прижимает к себе.

Больше не целует, просто держит и молчит, как и я.

Его тепло постепенно возвращает меня к жизни. В его объятиях я чувствую себя в безопасности, как в коконе.

Мои слёзы сходят на нет, и я прижимаюсь к нему, смотря в одну точку на стене перед собой.

– Что он тебе тогда сказал? – спрашиваю совсем тихо и сглатываю, зная, что Ашер точно поймет, о чем я.

Зейн ему что-то сказал.

Он молчит, хотя точно услышал мой вопрос. И это единственное, что ликтор отказывается сообщать.

Прикрываю глаза и просто… дышу.

Мысли исчезают, и остается только этот момент.

***

Я стучусь прежде, чем зайти в комнату, где находится мой брат и только после его разрешения захожу.

Вижу, что он уже собрал небольшой рюкзак, чтобы вместе отправиться обратно к вертолету, на котором мы улетим туда, где сейчас Ноа. Вещей у него, как и у меня практически нет.

Сейчас на брате самая обычная одежда, а форма ликтора, вероятно, в рюкзаке. Не знаю, зачем он ее решил сохранить, но понимаю, что это что-то для него значит.

Я сажусь на край кровати рядом и не знаю, как начать диалог.

– Просто говори, Эйви.

Он понимает меня без слов, как и обычно.

– Мне жаль, – да, это слишком банально и не выразит всего, но это правда.

Брат кивает и смотрит на меня.

– Мне тоже. Ты ведь тоже когда-то к нему что-то чувствовала…

– Да, – соглашаюсь с ним. – Но я провела намного меньше времени, по всей видимости, чем ты с ним.

– После того, как меня увели, то почти сразу же