Чужая мечта - Оксана Кас

Кроме одежды, Хару положил в чемодан еще кое-что для развлечения, раз постоянного доступа в интернет не будет. Собственных книг в доме немного, обычно Хару берет их в библиотеке, так что пришлось немного порыться на полках, выискивая то, что прежний Хару не читал, либо читал очень давно. Нашел «Мастера и Маргариту» на корейском, решил, что это ему надо. Причем, Хару ее вроде даже не читал, что удивительно.

К его собственному удивлению, у него собралась приличная косметичка. В агентстве говорили, что косметику им подарят на проекте, но Хару не хотел рисковать, особенно, когда это касалось солнцезащитных кремов. У него с солнцем сложные отношения, нужны проверенные средства: не хотелось бы перед камерами начать чесаться и сдирать с себя облезающую кожу.

Хансу все ныл, что Хару уезжает надолго и ему это не нравится. Резонные замечания, что он будет видеть Хару по телевизору, не убедили мелкого прилипалу. В отличие от Хару, чей лучший друг всегда готов на любые сомнительные авантюры, у Хансу таких друзей нет, поэтому он больше торчит дома, с Хару или дедушкой. И, несмотря на то, что ему уже десять лет, очень любит гулять с мамой. Абсолютно домашний ребенок, избалованный не деньгами, а вниманием окружающих.

Последнюю ночь дома Хару провел в гостиной, они всей семьей ночевали на полу. Было достаточно жарко, но главной причиной совместной ночевки, разумеется, были не погодные условия. Перед сном все смотрели какое-то ток-шоу по телевизору, но Хару не дождался его финала. Он так устал за эти дни, что сразу вырубился.

Из-за этого и проснулся раньше всех.

На кухне мирно тикали часы. Снаружи, на улице, прошелестели шины велосипеда, а потом почтальон кинул в их почтовый ящик какие-то бумаги. Скорее всего — счета. В Корее странная система, когда ты вроде как оплачиваешь все онлайн, но тебе все равно присылают письма с распечатками твоих выплат чуть ли не за весь прошедший год. И делают так каждый месяц.

Куки, все это время дремавший у дедушки в ногах, проснулся и осторожно направился к Хару. Он изящно переступал пушистыми лапками, словно старался никого не разбудить, пока не добрался до своей цели. Завалился Хару под бок и затарахтел так громко, что тиканье часов больше не было слышно.

Было так хорошо, так уютно… Из приоткрытого окна дул легкий ветерок, наполняя комнату утренней свежестью, мерно сопели домашних, мурлыкал кот… Хару затопило волной такой сильной любви и признательности к своей семье, что на глазах навернулись слезы. Немного, едва хватило на пару слезинок, но все же. Возможно, в семье не все идеально. Многие вещи его бесят, он хотел бы это изменить… но он все равно их любит. И ради них, пожалуй, готов даже заниматься тем, что его немного смущает.

Если бы получилось дебютировать и хорошо заработать на этом… он смог бы оплатить обучение Хансу. И маме бы не пришлось работать по выходным. А бабуле с дедулей было бы приятнее ходить в гости к друзьям, если бы им было, чем похвастаться. А Тэюн всегда хотел айфон, большие мощные наушники и коллекцию кроссовок… Хару же… он уже сам не знает, чего хочет. Наверное, сейчас он просто хочет, чтобы его близким было хорошо.

Вскоре проснулась бабуля. Она бодро встала с пола и сразу же поспешила наверх — переодеваться, чтобы привести себя в порядок и приготовить завтрак для Хару, чтобы внук набрался сил перед переездом в общежитие.

Глава 24.

Правила игры

Чтобы снять кадры с заселением в общежитие, их около часа держали у ворот особняка. Хорошо хоть тент натянули, а то они бы под утренним солнышком сгорели всем составом. Когда приехали парни из последнего агентства — застряли где-то в пробке — остальные смотрели на них не слишком по-доброму. Визажистов здесь было немного, но они начали оперативно обходить парней, убирая последствия ожидания на жаре. Время близилось к полудню, не самое удачное время для съемок. Скорее всего, поэтому сделали все быстро.

Первый кадр — трейни толпой стоят у ворот, которые открываются перед ними. Следующие кадры — как они идут по аллее к зданию, оживленно переговариваясь. Ну, и последнее — как заходят внутрь особняка.

На этом «красивая» часть съемки закончилась и начался традиционный хаос. Расселить по комнатам семьдесят семь человек — та еще задачка. Трейни с пятью и четырьмя звездами въезжали в комнаты на четвертом этаже, все остальные — на третьем. На втором и первом этаже были общие помещения, которые им обещали показать позднее. Особняк внутри оказался действительно огромным: если снаружи он казался просто большим домом, то внутри — каким-то безразмерным.

Комнаты четвертого этажа были рассчитаны на четырех человек, каждому трейни по отдельной кровати, в этой же комнате — большой шкаф, туалетный столик, софа и пара кресел у окна. В отличие от интерьера всего дома — очень вычурного, «королевского», — спальни были обставлены более простой мебелью. Хару и Тэюн зашли в свою комнату вместе, за ними увязался пятизвездочный Ли Шэнь, а последним — скромный кореец Пак Дэхён, который на прослушивании запомнился очень техничным и правильным исполнением своих партий.

Ли Шэнь старше всех в комнате, ему, вроде, двадцать лет. Пак Дэхён немного старше Хару и Тэюна, но они одногодки. Обычно в Корее вопрос возраста — второй после имени, но им это было не нужно, потому что дату рождения они говорили наставникам во время прослушивания, уточнять не пришлось. Среди трейни сейчас не принято зацикливаться на возрасте, если разница невелика. Говорят, раньше было иначе. Обратиться к парню, который старше тебя на пару лет, «хён», или — упаси боже! — просто по имени… да тебя за такое всем агентством отчитывать будут… Точнее — стали бы в прошлом. Сейчас в кругу трейни принят неформальный стиль общения. Если разница в возрасте небольшая, год-два, то обращаются по именам. К имени старших стажеров могут прибавлять суффикс «-ним», это показатель уважения. Но чаще используют «-щи». А к малознакомым трейни вообще обращаются полным именем. То есть и Ли Шэня, и Пак Дэхёна Хару звал по имени-фамилии. Ну, и использовал неформально-вежливый стиль речи.

— Четвертый этаж — плохая примета, — бурчал Пак Дэхён, бросая свои вещи возле последней свободной кровати. — Они желают нам смерти.

Технически, при заселении стафф назвал этот этаж третьим, что немного… непривычно. В Корее действительно первый этаж не называют первым, обычно говорят «грунтовый» этаж. Но следующий этаж