Последняя фантазия. Эндшпиль - Григорий Семух

ногу боевого меха и были растоптаны, а окна заросли. Остались лишь фары на корпусе моего дредноута да всполохи огнемета, которые света почти не давали… Логично — тебе не придется описывать монстров, если ты назовешь их неописуемыми, и не придется воплощать тварей в темноте.

Последним усилием, на разрыв гидравлики и расплав реакторов, рванул что-то злое и твердое, раскинув руки в стороны и разорвав это что-то надвое. В правую руку вцепились клыки, легко прошивая многослойную броню, а левую обвили щупальца. Тьма загудела, затрещала сталь, и дредноута буквально разодрали надвое, сдирая его с меня, словно скорлупу.

Я не сразу сообразил, что это не меня разорвали — все же по лору дредноут подключается напрямую к нервам, подсознание такие нюансы помнит — и несколько долгих мгновений мне пришлось потратить, чтобы прийти в себя.

Вспыхнувшее лезвие лазерного меча осветило темноту. Широким, размашистым ударом я очертил сияющий полукруг, заставив темноту, извиваясь щупальцами и сверкая глазами, откатиться назад. Подпрыгнул и, вытянув руку, вцепился в замершего на потолке На Деля. Рванул, сдернув его на пол, но вместо того чтобы снести лазерным клинком голову, из которой лезли эти твари, я впечатал ему в лицо закованный в броню кулак.

Одним судорожным движением комната распрямилась, словно бы вздрогнула, приняв нормальные очертания. Окно появилось в стене, помещение словно бы вздохнуло через него, возвращаясь к своему привычному объему. Дверь, которая заросла, как рваная рана, теперь снова оказалась на своем месте, и почти в тот же миг перед ней развернулся сияющий портал звездных врат, разгоняя шипящие и скорчившиеся по углам тени.

Из врат показалась Линда, и я сообразил, что она пришла на шум боя. Придется срочно уносить ноги. Надо только подумать — забрать На Деля с собой или оставить его в роли жертвы нападения, тем более что случившееся было, в общем-то, недалеко от правды.

— Ты чего так долго? — удивила меня Линда своим первым вопросом и, оглядев происходящее, добавила: — И что у вас тут происходит?

— Ты что, не слышала ничего? — я отпустил воротник На Деля, и тот гулко ударился затылком о паркет. — Тут такой замес был…

— Нет, — пожала Линда плечами. — Тебя долго не было, и я решила проверить, что там происходит. Обошла квартиру, дверь в эту комнату была закрыта, прошла порталом… Ты зачем избиваешь На Деля? Что он такого сделал?

— Черт, — я развоплотил шлем и перчатки, пригладил волосы. — Он меня чуть не грохнул.

Несколько секунд с недоумением смотрел на бронированный бок, а потом развоплотил часть доспеха. Засунул руку в карман и, пошарив там, отыскал недокуренный косяк. Бросил его Линде, и та, принюхавшись, состроила недовольную гримасу.

— Знакомая штука. У нас такие запрещены.

— Что оно делает? — я поймал брошенный обратно косяк и убрал в карман.

— Расширяет сознание особым образом.

— Черт, — я снова создал водяной пузырь над ладонью и плеснул водой в лицо На Деля. — Очнись, мать твою, мне нужна твоя помощь.

— У нас таких вот, — Линда кивнула на профессора, — сажают в холодную камеру. Быстро в себя приходят. Холод помогает.

— Ладно, — я сжал кулак, и рука окуталась паром, который, стекая густым туманом, расползался по полу. В комнате стремительно холодало. Через несколько секунд при дыхании изо рта вырывались облачка пара, а еще через минуту стены и потолок покрылись инеем.

Линда, щелкнув пальцами, воплотила на себе меховую шубу, а я мысленным усилием просто пустил по системе доспеха горячую жидкость. Хватило минут пяти, чтобы мороз, градусов этак в минус двадцать, привел На Деля в себя. Стуча зубами, тот наконец покачал головой, взглянул на меня осмысленным взглядом, ощупал лицо и посмотрел на измазанные в крови пальцы. Выдернул откуда-то из пустоты меховую накидку, набросил на плечи, кое-как поднялся на ноги и оглядел комнату.

— А вы чего сюда приперлись?

— Извинения приняты, — кивнул я, на что На Дель лишь покачал головой и начал похлопывать себя руками по одежде, словно пытаясь что-то найти.

— Мне не за что извиняться, Арт, — он отыскал в кармане помятую картонную коробочку и потянул оттуда привычную уже мне сигарету. — Ты сам явился без приглашения, нарушил периметр жилища архимага. Радуйся, что я оказался дома, иначе ты бы напоролся на что-нибудь из моего сторожевого арсенала.

— Не сейчас, — я дернул телекинетическим импульсом, вырывая у него из рук коробку с сигарами. — Мне нужна помощь, а когда я уйду, можете обдолбиться хоть до потери пульса. Вы меня, кстати, чуть не убили, помните?

— Помню, конечно, — архимаг недовольно дернулся вслед за улетевшей пачкой, которую я поймал и сразу же спрятал в карман. — Это все-таки не алкоголь. Когда эффект заканчивается, никакой амнезии нет, иначе не было бы смысла в этой дряни. Ее используют для расширения сознания, чтобы шагнуть за границу привычного и создать что-то новое, чего доселе не было. Если бы после этого ты все забывал, то в чем смысл?

— Вы создали свору психоделической хтони.

— Я помню. Проекция из глубин разума. Это надо будет осмыслить… Но пока ты не вломился я слушал музыку, и созерцал танцы небесных сфер… Зачем пришел?

— Нужна консультация. Как вы, наверное, уже знаете, я захватил уже два города в приграничных областях империи…

— Уже два? Я слышал про один.

— Это было несложно.

— А зачем?

— Черт возьми, На Дель, тебя что, не отпустило еще? Я пытаюсь войну закончить.

— Арт, ты ничего не понял, — старый маг покачал головой. — Тебе не нужно заканчивать войну, тебе нужно стабилизировать линию фронта. Ты должен был вернуться в свое королевство и наладить поставку оружия и людей, чтобы твоя армия получала новобранцев больше или столько же, сколько теряет. После того как фронт стабилизируется, ты мог бы уже не отвлекаясь на эту мышиную возню в грязи и крови проводить реформы, вышвыривать засидевшихся лордов и перекраивать устройство королевства, как тебе захочется. Такой шанс выпадает только раз. После войны никто не позволит тебе менять привычные уклады.

— Люди умирают!

— Люди всегда умирают, Арт. Тебе просто надо было упереться и стоять. Рано или поздно ты бы наладил поставки вооружения, развернул производство и перемалывал бы имперских вояк в пропорции один к сотне. Ладно, сам влез в авантюру, так ведь и планы других людей