Привратник - Василий Горъ

Земли не обнаружится хоть какой-либо предел жизнеспособных мутаций, то в какой-то момент жить на Надежде станет очень и очень грустно. Поэтому задолго до этого наш анклав человечества окажется перед выбором между бесславной гибелью, переселением на другую планету или окончательным превращением в homomagicus. Что, кроме всего прочего, намертво привяжет вас к этому миру…

Мне тоже не хотелось представлять встречу с Кошмарами такого ранга. Поэтому я представил другие — заметно менее страшные — последствия всего вышеперечисленного и решил поделиться со Стаей своими мыслями:

— То, что альтернативное «окно» открывается на глубине девять тысяч семьсот метров, безусловно, радует. Ведь даже если американцы пропихнут через него батискаф-поплавок, заэкранированный аструмом, и, вытравливая трос мощной лебедкой, поднимут к поверхности океана, то создать плавбазу под будущее вторжение не получится. Хотя бы потому, что океан — это не суша, значит, естественной экранировки неким слоем литосферы там не будет. Далее, если американский артефакт-определитель на самом деле калибровался на уничтоженной планете под магофоном в семьдесят три условные единицы, а на океанском дне просто сдох и показал цифру от балды, то в окрестностях той жилы могут существовать Кошмары двадцать первого ранга. Это тоже радует. Но значительно меньше. Ибо их существование не обнуляет шансы амеров поднимать своих магов повыше и раскачивать их в более комфортных условиях. Или, как вариант, заряжать накопители. И последнее: если потолок развития Дара в нашем мире настолько высокий, значит, давление Одаренного зверья на границы Империи будет постоянно расти…

— … а ни Гридни, ни Бояре, ни Богатыри это нашествие не остановят… — продолжила Оля, сообразив, к чему я клоню.

— Ага… — подтвердил я и мрачно вздохнул: — Поэтому нам надо начинать шевелиться.

— Причем комплексно… — уточнила Дайна, сделала небольшую паузу и добавила: — Но об этом мы поговорим после обеда…

Глава 23

7 октября 2514 по ЕГК.

…Ночь с субботы на воскресенье провели в Бухте, чтобы Оля со Светой, взявшие седьмой ранг, хоть немного адаптировались к «нулевке». Не знаю, по какой причине, но эта самая адаптация далась им намного сложнее, чем мне — первая смогла заснуть только в районе четверти второго, а третью плющило аж до начала четвертого. Я, естественно, бодрствовал вместе с ними, поэтому отключился самым последним и… «сразу же» открыл глаза, ибо почувствовал прикосновение к плечу и услышал голос Куклы. И пусть вник в то, что она говорит, только со второго раза, зато, сообразив, что одного из французских генералов вот-вот повезут хоронить, приложил бодрячком и себя, и девчат, первым вскочил с кровати и помчался одеваться.

Собирались, что называется, бегом. Все, включая Полину, разбуженную «Дайной». И в Клинику перешли без задержек. Но все равно опоздали — в тот момент, когда мы ворвались в мастерскую БИУС-а, катафалк успел подняться в воздух, промчаться по разгонному коридору, набрать высоту и влиться в сплошной поток, несшийся по скоростной магистрали.

Просовывать видеоэндоскоп в крошечный прокол не понадобилось — моя верная помощница хакнула информационно-развлекательный центр одного из попутных флаеров, вывела картинку на МТ-шку и показала сначала армейский кортеж, мчащийся к далекому горизонту, а затем и родной город «усопшего». Оля со Светой завороженно уставились на лес небоскребов, прячущийся в огнях трехмерных рекламных голограмм, а Поля спросила, почему картинка такая нечеткая.

— Это Villedes Brouillards или Город Туманов — четвертый по величине мегаполис планеты Лион. В низине, в которой он находится, постоянно висит такая дымка.

— Поняла. А почему ты дала картинку не с катафалка, а с другого флаера?

— Катафалк — армейский… — ответила Дайна. — В этой конкретной модели имеется искин. Один на один я бы его, может, и взломала, но в данный момент он висит на прямой связи со всеми остальными флаерами кортежа, и я не вижу смысла рисковать.

— Логично… — кивнула девчонка и заявила, что наш мир выглядит «ужас как футуристично».

Оля со Светой согласились. И развили эту тему — обсудили небоскребы, туман и небольшое озерцо, замеченное в черте города, потом попросили БИУС показать им «самые красивые флаера» и минут семь-восемь выбирали модель, которая подошла бы нам. А потом похоронный кортеж ушел в правый вираж, «встал на радиалку», вылетел за пределы городской черты, скинул скорость, «упал» в коридор замедления, и Дайна предупредила, что «мы» подходим к мемориальному кладбищу французских ВКС.

— Работаем! — выдохнул я, разогнал восприятие до предела, «дотянулся» до пространственной структуры, впечатанной младшенькой в лопатку трупа, ушел под невидимость и телепортировался. В том самом режиме, который мы осваивали последние двое суток с пассивной помощью Одаренного зверья.

Двух метров и тридцати восьми сантиметров максимально возможного «ефрейторского зазора» хватило за глаза — я «возник» в воздухе за пределами катафалка, сходу ушел в наклонное пикирование под острым углом к коридору замедления и сосредоточился на прозрении. А через три секунды, субъективно удлинившиеся до пятнадцати-семнадцати, заметил «силуэт» Светы, падавший в мою сторону, взмахнул рукой в нужном направлении и активировал полет.

Почувствовав, что навык сработал, «потянулся» к первому попавшемуся «живому якорю», почувствовал, что он — «рядом», и облегченно перевел дух. А после того, как напарница заняла оговоренное положение относительно меня, повел мини-ордер в сторону пригородного поселка городского типа.

Этот конкретный забраковал — судя по состоянию зданий, посадочных площадок и улиц, он был населен достаточно состоятельными гражданами. Четыре следующих не понравились по той же причине. А шестой оказался тем самым, то есть, сравнительно малоэтажным, в меру обшарпанным и довольно бардачным. Поэтому мы спикировали на крышу самого высокого жилого комплекса, вывесили рядом с башенкой лифта наклонный иллюзорный полог и скользнули за него. Младшенькая сходу взлетела метра на полтора, уткнулась взглядом в небольшую выбоину под верхним краем стены из пластобетона, украшенной основательно потускневшим граффити, и принялась создавать «заготовку» под будущий стационарный прокол. А я огляделся по сторонам, убедился в том, что из соседних зданий этого места не заметить даже при очень большом желании, и поскучал. До удовлетворенного выдоха артефакторши:

— Все, я закончила…

— Тогда валим… — скомандовал я, мысленно порадовался тому, что Света выполнила приказ практически мгновенно, выждал стандартные пять секунд и переместился к Ольге. А еще через мгновение позволил ей избавить меня от парашюта, надетого по настоятельному требованию паранойи, пережил один-единственный, но чертовски пылкий поцелуй, ласково погладил по волосам переволновавшуюся Птичку, подмигнул Ире и уставился в объектив камеры.

— Не