Маугли 3. Доверие и предательство - Павел Казаков

наркотой, я не могу ими не поделиться, — было даже как-то неловко слушать совершенно искренние мысли. Но неловкость собеседника — это наименьшее из моих беспокойств.

— Как думаешь, кто-то всё ещё ищет нас целенаправленно?

— Доктор Ри должен вас искать. Не знаю, лишили вы его носителя или нет, но если нет, то он будет вас и меня искать.

Тут в разговор вмешалась Крапива, которая до этого сидела молча, делая пометки в компьютере.

— Акинак, а у тебя есть какие-то необычные способности.

Акинак оказался не готов к этому вопросу. Его аж перекосило. Я сначала не понимал. Что происходит, а потом до меня дошло, что он изо всех сил старается увильнуть от ответа. Вот это Крапива молодец! Правильно спросила!

— Акинак, ответь Крапиве максимально правдиво! — надавил я.

Если у меня будут какие-то сомнения, просто добавлю ему дозу «лекарства».

— Д…да, — выдавил из себя бывший робот.

— Какие? Расскажи подробно!

Ох и неохота ему было говорить, хотя я видел, что наркотик всё ещё действует.

— Маугли, я не хочу про это говорить. Можно я не буду? — с милой и жалобной улыбкой, как ребёнок, произнёс Акинак. Так себе попытка.

— Акинак сейчас же расскажи, что у тебя за способности, о которых ты не хочешь говорить!

— Я умею создавать боль, — тихо проговорил бывший робот.

— Подробнее! — я уже понял, что надо выкачивать все данные.

— Это моя способность. Я могу в любом живом организме создать чувство жуткой боли. И с этим ничего нельзя сделать. Это не умственная и не фантомная боль. Это настоящая физическая боль. Моё воздействие напрямую воздействует на нервы.

— На каком максимальном расстоянии действует эта способность?

— Четыре-пять метров.

— Ты собирался использовать эту способность, чтобы убежать от нас?

— Да.

— Как?

— Я бы дождался, когда со мной останется кто-то один из вас и вырубил бы его.

— А сразу двоих ты вырубить не можешь?

— У вас мощные тела. Не знаю. И вы всё время рядом, так что я не хотел рисковать.

— Попробуй сделать мне больно прямо сейчас.

Акинак с удивлением посмотрел на меня, после чего его глаза немного изменили выражение на какое-то более высокомерное что ли. И при этом довольное, будто я разрешил ему сделать то, что все остальные запрещали.

Я почувствовал, как руки начинает жечь, потом это чувство распространилось на всё тело. Пока было терпимо.

«Гланда, справляйся!» — приказал я. Но быстро получил ответ из разряда «Я не знаю, что происходит! Вали из этого места!» — то есть Гланда была убеждена, что я в опасности. Я пока терпел, а Акинак уже выглядел совсем безумно. Он округлил глаза и улыбался. Больше всего он мне напоминал злобного ребёнка, который получает удовольствие, отрывая насекомому лапы. Я же старался понять, как этому противостоять. Задействовал Восприятие, но оно показало то, что я и так видел глазами. Тогда я максимально отделился от тела и понял, что это работает. Будучи вне тела, я легко терпел боль, так как страдало именно тело, а не я. Попробовал поднять руку, она послушалась, но у меня был грандиозный тремор. Руки тряслись, да и всего меня пошатывало. Сидеть я мог, но устоять на ногах было бы тяжело.

«Ка, всё под контролем! Я стараюсь нащупать, как этому противостоять!»

«Ладно, давай,» — Крапива настороженно смотрела то на меня, то на Акинака.

Я погрузился Восприятием в тело, стараясь вычленить то влияние, которое создаёт Акинак. Пока выглядело так, что мои нервы сами взбесились. Я концентрировался всё больше и больше, пока наконец не уловил едва различимую вибрацию, которая сводила с ума нервные клетки. Но что с ней делать, я не знал. Ладно. Худо-бедно, я тело контролировал, концентрацию не терял. Кстати! Небольшой эксперимент.

Опустошение!

Акинак дёрнулся, и боль сразу исчезла.

Он с обидой и удивлением смотрел на свой мизинец, кончик которого безнадёжно умер. Клетки омывались кровью, но жизни в них уже не было. Скоро почернеет и отомрёт. Будем надеяться без серьёзных последствий для тела Акинака, пока он нам всё ещё нужен.

«Ка, ну я под его воздействием даже Опустошением могу ударить. В общем, если бы он напал внезапно, то шансы были, а так не очень страшно. Надо только оперативно уметь выходить из тела, а то жопа. Это действительно больно!»

— Всё, Акинак, достаточно, — скомандовал я уже снова начавшему злобно улыбаться Акинаку.

— Назови настоящую причину, почему ты был в механическом теле, — спросила Крапива.

— Когда я в обычном человеческом теле, то не могу сдержаться, я так хочу причинить кому-то боль, что в итоге делаю это. Это стало опасно уже для меня. Доктор Ри забрал меня к себе в команду, но я должен быть в механическом носителе, тогда я более стабилен.

— Ты получаешь удовольствие, когда кто-то испытывает боль? — спросила Крапива.

— Да.

— А в механическом носителе?

— Только когда имею физический контакт с человеком и только через лезвие на боевом манипуляторе.

— Доктор Ри разрешал тебе мучить людей?

— Да, конечно.

— Много?

— Да.

— Что ты делал с ними?

Сейчас Акинак отвечал на вопросы Крапивы спокойно и добродушно, но эти эмоции уже не маскировали монстра, что сидел перед нами. Акинак при всей своей разумности и логичности был конченным психом. Хорошо, что мы это выяснили…

Я даже не знал, что спросить, поэтому дослушал совершенно жестокий рассказ Акинака, как ему позволяли пытать и резать на кусочки людей, после чего сказал:

— Достаточно.

— Что-то ещё хотел бы сказать?

Акинак спокойно — вот ведь эта наркота странная — посмотрел на меня и на Крапиву и спокойно с доброй улыбкой произнёс:

— Я не хуже вас. На вашей совести не меньше страданий, чем на моей. Я видел, что вы на меня смотрите, как на чудовище. Вы запретили мне рассказывать про вас, но я скажу про себя: я не хуже вас.

Всё, в задницу разговоры с психами. Уже сам не рад, что спросил. Вполне вероятно, что я тот ещё демон был, но чем это мне поможет? Ничем. Разве что буду загруженный ходить и надумывать, сколько людей я погубил. На сегодня надо заканчивать. Но я решил спросить ещё кое-что.

— Акинак, есть ли у тебя ещё какие-то способности, о которых ты утаил? — а то вдруг он нам