Протокол: Новый Архимаг 3.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Когда шум немного поутих, Аргента снова подала голос.

— Дядя Герман, похоже, ваше дорогостоящее представление превращается в очень дешевый фарс, — сказала она, глядя прямо в его ложу. Ее голос был спокоен, но в нем слышался звон клинков. — Может, стоит проявить немного… гибкости? В конце концов, правила созданы для того, чтобы их иногда… элегантно обходить. Особенно когда на кону репутация и очень большие деньги.

Она сделала паузу, давая ему осознать всю глубину финансовой и репутационной ямы, в которую он стремительно падал. И, возможно, оценить перспективы элегантного из нее выкарабкивания.

— Хирург нарушил правила. Это факт. Но он также предотвратил серьезные проблемы, которые могли бы стоить гораздо дороже, чем один дисквалифицированный боец. И публика его любит. Судя по воплям, они готовы носить его на руках и кормить ананасовой пиццей до конца его дней. Так почему бы не найти компромисс, который устроит всех? Например, накажите его. Пусть следующий бой он проведет… ну, скажем, с одной рукой, привязанной за спиной. Это добавит пикантности, не так ли? И правила будут формально соблюдены, и шоу продолжится.

Предложение Аргенты повисло в воздухе, густом от запаха денег, пота и невысказанных угроз. Дядя Герман все еще кипел, как перегретый котел, но я видел, как в его поросячьих глазках мелькнул огонек… нет, не благородства, а холодного расчета. Он не мог просто проигнорировать массовый уход бойцов и откровенный бунт зрителей. Это был удар по его репутации и, что еще важнее, по его кошельку. Но и отменить свое слово для него — унижение, которое такой человек, как он, переносит с трудом.

И тут ложа Технарха снова осветилась холодным, мертвенно-синим светом. Его фигура, больше похожая на оживший кошмар сисадмина, чем на человека, чуть качнулась вперед.

«Критическое снижение эффективности турнира, — его синтезированный голос прозвучал абсолютно беспристрастно. — Потеря семидесяти пяти процентов участников, с погрешностью плюс-минус три процента, делает дальнейшее мероприятие нецелесообразным. Коэффициент зрелищности упал на восемьдесят два процента».

Пауза. Даже самые горластые зрители притихли, с любопытством и некоторой опаской глядя на ложу этого кибер оракула.

«Предложение бойца Аргенты представляется наиболее рациональным выходом, — продолжил Технарх, и его синие окуляры, казалось, сканировали каждого присутствующего, — Это позволит минимизировать финансовые и репутационные потери, восстановить интерес аудитории и сохранить видимость соблюдения регламента».

Он медленно повернул свои синие окуляры в сторону ложи Дяди Германа.

«Отзываю свой голос за дисквалификацию. Предлагаю рассмотреть компромиссный вариант, предложенный бойцом Аргентой».

Слова Технарха, лишенные каких-либо эмоций, прозвучали, как холодный душ для разгоряченной толпы. И как спасательный круг для Дяди Германа.

Лорд Шен в своей ложе лишь слегка нахмурился, его тонкие губы сжались еще плотнее. Но против логики Технарха и угрозы полного срыва турнира ему было сложно возразить.

Мадам Розэ и Стрелок выглядели вполне удовлетворенными. Мадам Розэ даже послала Технарху воздушный поцелуй, отчего ее «подставки» снова издали страдальческий стон.

Дядя Герман, кажется, даже немного расслабился. Вот он, спасительный предлог! Технарх, с его репутацией непогрешимого логика, дал ему возможность отыграть назад, не выглядя при этом так, будто он прогнулся под толпу или отдельных бойцов.

Дядя Герман несколько раз глубоко затянулся уже потухшей сигарой, словно собираясь с мыслями. Потом он медленно, с видом человека, несущего на своих плечах всю тяжесть этого несправедливого мира, поднял руку.

— Что ж… — его голос прозвучал уже не так гневно, скорее, устало и немного обреченно. — Если уж такая холодная и расчетливая сущность, как наш повелитель сетей, говорит о нецелесообразности… — он тяжело вздохнул, изображая вселенскую мудрость и бремя ответственности. — Хорошо. В виде исключения. И только потому, что я ценю мнение моих коллег-Смотрящих. Которые, как я вижу, разделились почти поровну… и, конечно, не хочу разочаровывать нашу уважаемую публику, которая так жаждет хлеба и зрелищ… Хирург остается в турнире.

Толпа взорвалась таким ревом, что, казалось, сейчас точно обрушатся все декорации. А Дядя Герман вылетит из своего кресла, как пробка из шампанского. Люди свистели, топали ногами, обнимались — атмосфера снова стала праздничной. Даже Витек, которого все еще держали Лиса и Шпилька, перестал вырываться. И заулыбался во весь рот.

— Но! — Дядя Герман снова поднял руку, и шум немного стих. — Как справедливо заметила уважаемая Аргента и не менее уважаемый Технарх, нарушение должно быть… компенсировано. Чтобы другим неповадно было. Циклоп!

Циклоп, который уже успел немного прийти в себя и даже смахнуть пот со лба, тут же подскочил.

— Да⁈

— Придумай нашему Хирургу какое-нибудь… занятное ограничение на следующий бой. Чтобы и волки были сыты, и овцы… ну, ты понял. Чтобы наша публика кайфанула. А то что-то мы заскучали.

Циклоп хитро ухмыльнулся.

— Будет сделано, Дядя Герман! У меня как раз есть пара идей. У нашего Хирурга волосы на… шлеме дыбом встанут! А у зрителей — аппетит разыграется!

«Ясно, — я мысленно ухмыльнулся. — Кажется, до финала мне спокойно дойти не дадут».

«Да, такое ощущение, что у них уже просчитано, кто и какие места должен занять, — согласилась Алиса. — Осталось лишь избавиться от неизвестных переменных».

Толпа снова одобрительно загудела. Аргента едва заметно кивнула, ее серебряная маска холодно блеснула.

— Уважаемые, а теперь антракт! — прогромыхал Циклоп, когда волна народного гнева и восторга немного улеглась. — Перерыв на полчаса! Можете промочить горло, опустошить кошельки у наших букмекеров или просто попытаться отдышаться! А финалистам — приготовиться к главным боям! Сегодня ночью кто-то станет очень богатым. Или очень мертвым. Или и то, и другое одновременно!

Толпа одобрительно загудела и потянулась к барам и туалетам.

Я в очередной раз бросил взгляд на VIP-ложи. Свет там стал мягче, интимнее. Мадам Розэ вместе со своими живыми «подпорками» перебралась в ложу лорда Шена. Кокетливо смеясь, она угощала его какой-то экзотической ягодой с длинного серебряного подноса. Тот принимал угощение с невозмутимостью буддийского монаха. Стрелок неподвижно сидел в тени, сливаясь с ней, словно хищник в засаде, а окуляры Технарха сканировали суетящуюся внизу толпу, будто ища уязвимости в коллективном разуме.

А у Дяди Германа… в раю Дяди Германа что-то пошло не так.

Я увидел, как одна из его «сирен», блондинка в платье, которое, казалось, состояло из одних лишь блесток и молитв, что-то яростно ему доказывала. Герман, в свою очередь, отмахнулся от нее своей сигарой, как от надоедливой мухи, и что-то рявкнул в ответ. Лицо девушки исказилось от обиды. Она резко развернулась, едва не зацепив соседку. И, прикрывая