Надуй щеки! Том 8 - Сергей Викторович Вишневский

— Нет, — Чан Ан посмотрел на телефон и покачал головой. — Я хочу, чтобы ни вы, ни ваш сын вообще не упоминали об этом звонке. Мне ничего не нужно от моего отца. Я всего добьюсь сам. Я всего лишь не хочу, чтобы нашу фамилию смешали с грязью.

— Достойный ответ достойного человека, — ответил на это Дон Су. — Что ж, хорошо. Я всё сделаю, можешь не беспокоиться. Вот только брат твой невероятно горделивый, и он не допустит, чтобы про него говорили всякие гадости, как он считает.

— Это его проблема, — Чан Ан уже представлял лицо брата, когда тот услышит претензии. — Просто донесите информацию до отца.

— Хорошо. Желаю успехов, Чан, — проговорил Кан Дон Су на прощание. — И спасибо, что не прошёл мимо. Я постараюсь как-нибудь всё сделать аккуратно.

* * *

Такси ожидаемо привезло нас с Ким Ю Джин в серую, унылую промзону, причём такую, где и особого движения-то не было. Я даже заметил, что таксист напрягся и глядел по сторонам, как бы чего не случилось. Затем он высадил нас у двухэтажного бетонного здания и быстро ретировался, переживая, видимо, за то, что его могут ограбить.

— Куда нас занесло? — Ким Ю Джин оглядывалась по сторонам. Девушку ощутимо трясло, видимо, сказывался отходняк после всего случившегося.

— Всё будет хорошо, — пообещал я ей, взял под руку и повёл вокруг здания.

В сообщении от Метёлки значилось, что должен быть вход в подвал. Отыскав его, я увидел основательную стальную дверь с неприметным звонком. В него я и позвонил.

Изнутри послышался шорох, затем движение. Судя по всему, нас осмотрели. После чего открыли дверь.

За дверью была лестница вниз. Спустившись по ней, мы оказались в месте настолько необычном для простого человека, что это даже было странно.

Мы оказались в лаборатории. Причём тут могли делать всё, что угодно: от подпольных лекарств и наркотиков до операций по извлечению донорских органов. Уж не знаю, хотя, конечно, больше всего эта лаборатория напоминала именно химическую, для производства веществ.

Ким Ю Джин только зажала рот рукой, чтобы только не ляпнуть чего-нибудь. И иногда лишь качала головой. На последней ступеньке она споткнулась и едва не упала, ударившись лицом, но я вовремя её подхватил.

— Что тут у вас? — проговорил человек, похожий не то на лаборанта, не то на мясника. На нём был халат, но не белого, а какого-то серого цвета, плюс ещё фартук, вымазанный различными веществами, среди которых, вроде бы, угадывалась и кровь.

— Подозрения на яд, вот. — Произнес я и показал руку Ким Ю Джин, на которой лучше всего видны пятна с ярко-алым ореолом. — У другого пострадавшего они были сильнее выражены, — после этого я достал телефон и показал пару фотографий.

— Угу, — кивнул человек, работавший в этой лаборатории. — Всё понятно. Сейчас всё сделаю, — он повернулся к певице. — Усаживайтесь, девушка вон туда, — он показал на стул, который мог стоять в любой поликлинике, рядом с таким же невзрачным столом.

— А что вы будете делать? — попыталась спросить Ким Ю Джин дрожащим голосом.

Но человек в халате даже не обратил на неё внимания. Он взял катетер с острой иглой и шприц с какой-то прозрачной жидкостью. С этим набором он подошёл к Ким Ю Джин, но обращался при этом ко мне:

— А вот здесь, — он показал на шприц, — что-то типа общего антидота. Это чтобы не терять времени. Если я правильно определил яд, а скорее всего, я его определил правильно, этот антидот послужит для того, чтобы полностью вывести яд из организма жертвы в ближайшие двадцать четыре часа.

Мне показалось, что эта речь была слишком длинной для него. Слова вываливались у него через губу, словно нехотя.

— Но при всём том мне нужно будет взять кровь у жертвы, чтобы провести более точные исследования и выдать, возможно, наилучший антидот. Ну, плюс, может быть, что-нибудь узнаем по веществу.

— Хорошо, занимайтесь, — кивнул я.

— Вздохните, — приказал лаборант Ким Ю Джин.

Он дождался, пока та втянет воздух, взял её руку и просто всадил шприц, после чего выдавил его полностью. Певица вскрикнула уже после того, как он извлёк шприц из её руки.

— Будет больно, — сказал он после этого. — И неприятно. Но зато вы будете жить.

— Можно было и предупредить, — проговорила Ким Ю Джин.

— Давайте другую руку, — сказал на это лаборант.

Ким Ю Джин с осторожностью подставила ему вторую руку. Но тут он действовал уже не так нахраписто: вставил катетер, а затем уже в него специальные пластиковые пробирки. В три набрал по несколько миллилитров крови, вытащил катетер и налепил девушке на предплечье пластырь.

После чего встал и пошёл в соседнюю комнату, где угадывались большие аппараты. Я смог узнать только медицинский сепаратор. Для чего служили остальные, не знаю.

— Нам сейчас куда? — спросил я у работника лаборатории.

Тот застыл в дверях в другую комнату, обернулся и хмуро проговорил:

— Ждите здесь. Постараюсь побыстрее. За вас, всё-таки, попросили.

И он действительно постарался побыстрее. Хотя нам с Ким Ю Джин всё равно пришлось ждать его порядка двух часов. За это время она пару раз хотела потерять сознание. Но, как по волшебству, выходил молодой парень, видимо, помощник того, кто взял кровь. Он подавал нашатырный спирт, воду, поставил какой-то укол, который, судя по всему, должен был привести девушку в чувство. Одним словом, делал всё, чтобы Ким Ю Джин чувствовала себя более-менее хорошо.

Я тем временем осматривался. Нет, всё-таки на нарколабораторию это не было похоже. Метёлка, всё-таки, была главой гильдии убийц.

А убийца — это не только нож в подворотне или выстрел из пистолета с глушителем. И не обязательно СВУ, подложенное под автомобиль. Есть гораздо более тонкие наёмные убийцы, которые действуют исключительно тихо — ядами. И вот для этого, разумеется, необходима своя лаборатория.

Пока мы ждали результатов, у меня возникла ещё одна идея.

— Разблокируй, пожалуйста, свой телефон и дай мне, — попросил я свою спутницу.

Сначала она посмотрела на меня настороженно, но затем махнула рукой. Когда я взял телефон в руки, то обратил внимание, что на нём осталось буквально несколько процентов заряда.

Это сколько же она не заряжала телефон?

Затем я полез в системные данные. И обнаружил, что её телефон не был активен в течение более тридцати часов. Получается, больше суток она была в отключке. Теперь не удивительно, что её потеряли. Выходит, что и благотворительный вечер был не вчера, а позавчера?

Данная информация заставила меня задуматься ещё больше.