Потерянные крылья - Морган Дэйл

Сладкая ложь, запудрившая мозги, была как яблоко, сгнившее только с одной стороны и повернутое к зрителю красивым красным и блестящим боком. Эта сцена невероятно абсурдна для Кристофера, а уж когда руки Изекила мягко заключают женщину в ответные объятия, он чувствует себя в параллельной реальности.

– Я так переживала, ты просто исчез. Мы знали, что ты ушел сам, но не знать, где ты, было невыносимо, сынок.

Златовласая женщина отстраняется и обхватывает Изекила за щеки, а потом мягко касается губами лба. Отец устало прикрывает глаза, но на его лице, кажется, даже можно заметить облегчение. Он сидит так пару секунд, а потом приподнимается, чтобы перегнуться через стол и мягко коснуться плеча жены.

– Надо познакомиться.

Женщина садится на место, и Изекил ладонью указывает на Криса и Джейсона:

– Это Кристофер Олдридж и Джейсон Коуэлл. Они мои друзья, соратники и зверолюди.

Старший Фейн достает из кармана портсигар. Маленькое пламя загорается на конце зажигалки, оно дребезжит от легкого ветерка из открытых окон, но это не мешает серому дыму взвиться к потолку и разнести по кухне запах ментола.

– Это мои мама и папа. Беатрис и Николас Фейн.

Кристофер тут же поднимается из-за стола, как велит этикет. Он не подает руку: принято, чтобы первым это сделал старший. Николас медленно поднимается и протягивает ладонь Кристоферу, отвечая на стандартную фразу «приятно познакомиться» не менее стандартным «взаимно».

Джейс смотрит на все это с лицом, на котором написано, что он совершенно не понимает, зачем это нужно и что за цирк они устроили. Крис пинает его, волк ойкает и все же поднимается. Николас в ответ лишь улыбается.

– Насколько я знаю, старший сын Олдриджей – человек.

Кристофер качает головой, и Николас выдыхает тихое «понятно» вместе с дымом. А вот Крису совсем не понятно. Он-то как раз находится в полнейшем смятении. Жутко хочется забиться куда-нибудь и сидеть там долго-долго.

Этот неловкий отрывистый разговор кажется пыткой.

– Изекил, сын.

Николас тушит сигару в пепельнице, сконцентрировав свой взгляд на ней.

– Оставайся.

Изекил тут же меняется в лице. Его глаза раздраженно блестят, но, прежде чем он успевает сказать хоть слово, Николас продолжает:

– Мы с мамой поняли, ты не отступишь. И я даже горжусь тем, что ты такой упертый баран.

Николас издает довольный смешок, но за это ему тут же прилетает мощный подзатыльник от Беатрис. Ее тонкие руки, кажется, не могут сделать кому-то даже неприятно, но старший Фейн болезненно охает, улыбаясь.

– Так вот, оставайся. Мы поможем, если что-то пойдет не так. Ты же понимаешь, что тебя могут казнить?

Изекил молчит, ошарашенно смотря на них. Наверное, не верит своим ушам. Олдриджу приходится вмешаться, незаметно заведя руку Изекилу за спину и ущипнув. Тот вздрагивает и возмущенно смотрит на Кристофера.

– Без обид, Изекил.

Тому приходится проигнорировать Кристофера и вернуться к разговору с отцом:

– Да, я понимаю.

Атмосфера медленно оттаивает, когда миссис Фейн ставит чашки с чаем на стол и разливает ароматный напиток. Николас делает один глоток, а потом встает на ноги, смотря на Джейсона.

– Пойдем, парень, нужно разобраться с тем, куда девать… Ну, ты понял.

Джейсон кивает и направляется в гостиную, Изекил же поворачивается к матери.

– Как вы узнали, что мы здесь?

– Охранник сообщил. Конечно же, он нам сообщил, Илли. Ты все такой же, как и прежде.

Беатрис треплет кудрявые волосы и звонко смеется. Ее мимические морщинки становятся чуть глубже, делая ее старше.

Кристофер прикрывает рот, чтобы не рассмеяться вслух от услышанного прозвища, и ловит на себе недовольный взгляд Изекила, решая использовать именно его назло, растягивая буквы имени подольше намеренно, издеваясь:

– Есть ли у нас какой-то конкретный план, И-и-илли?

Глава 35

Алана скрещивает ноги и поводит плечами. Веревки впиваются в кожу, заставляют морщиться, когда она пытается выбраться. Вытащить руки просто так не получается – слишком туго. Женщина решает перетереть веревки о кору. Будет долго, но это реальный шанс освободиться.

Она разводит руки в стороны как можно сильнее, чтобы создать натяжение. Приходится потратить немало времени, чтобы веревка наконец лопнула.

Алана облегченно выдыхает и выпутывается из ее остатков, потирая запястья. Они наливаются красным, но ее это почему-то совсем не злит. Она все прекрасно понимает. Подобрав с земли веревку, Алана идет в сторону шоссе, шум которого можно услышать издалека.

Несмотря на последние события, лес кажется удивительно мирным. Откуда-то сверху слышится птичья трель, ветви деревьев закрывают от лучей солнца. Все вокруг наполнено невероятной атмосферой умиротворения.

Мысли, словно морские волны, то набегают, то отступают. Сегодня она встретила тех, кто выбрал совершенно иной путь, не такой, как она. У них есть храбрость бросить вызов системе, они противостоят каждому, кто является винтиком этой системы, чтобы построить и защитить тот мир, который они видят идеальным. Алана им завидует.

Настоящее благословение – обладать подобными храбростью, безумием, самоуверенностью – или глупостью. А она трусиха. Алана прячется и убегает, скрывается и лжет. Такова была ее жизнь до этого момента.

Алана смотрит в землю. Носок ботинка замирает в миллиметре от асфальтированного покрытия, по которому мимо проносятся машины, выпуская темные облака выхлопных газов. Они взмывают вверх, рассеиваясь в воздухе.

Возможно, ей тоже пора прекращать быть трусихой?

Ее дочь заслужила то будущее, что хотят построить эти безнадежные мечтатели. Даже если она не верит в их успех, эта мечта не могла не тронуть что-то в глубине нее, что-то, что она давно заставила замолчать. Надежда волей-неволей расправляет свои поломанные грязные крылья.

Алана поднимает взгляд к небу и вдыхает этот грязный воздух полной грудью. Она медленно идет вдоль дороги. Не встретиться с полицейской машиной сейчас шансы нулевые: они патрулируют периметр, так что рано или поздно она все равно наткнется на одну из них.

Под ногами оглушительно хрустит щебень, когда на трассе нет машин, и тише шепота, пока ревущие моторы перекрывают его шуршание. Будет ли слышен ее голос в этой бесплодной борьбе за равенство и свободу или он точно так же утонет в шуме безжалостной машины-системы? Что ж, она не узнает, пока не попробует.

Она долгие годы притворялась и лгала ради того, чтобы скрыть свою дочь, теперь пришло время притворяться и лгать ради того, чтобы построить для Аманды новый мир, в котором ей не придется больше прятаться.

Полицейская сирена режет уши. Алана вскидывает руки вверх, привлекая к себе внимание. Машина тормозит на обочине, и с переднего пассажирского сиденья вскакивает знакомая фигура. Один из коллег встречает Алану с радостным выражением лица.

– Мы уж думали,