Похищение Цирцеи - Лив Стоун

– Мне очень жаль, – говорит Танатос тоном, в искренности которого я не сомневаюсь.

Он уходит, и я остаюсь одна.

Не знаю почему, но в памяти всплывает карта Подземного мира, выгравированная на стене в музее. Я помню дверь возле здания суда на Востоке. Отворачиваюсь от колонны, окропленной каплями ихора, и выхожу из тронного зала. Создаю шар света на кончике пальцев и иду в беспросветную темноту Подземного мира. Только через долгое время осознаю, что задержала дыхание. Как только выдыхаю, по моим щекам катятся слезы. Я не хочу этого. Я сыта ими по горло. Во мне слишком много ярости.

Замечаю большие ворота в городской стене и направляюсь в их сторону, чтобы пройти через них. Останавливаюсь прямо перед ними. Тропинка ведет к берегу спокойной и жемчужной реки Леты.

На покрытом пеплом берегу сидят тени. Некоторые поднимаются и безвозвратно исчезают в драгоценном потоке.

Момент забвения принадлежит им.

С дрожью закрываю глаза.

Ихор вырывается из его кожи и медленно взмывает, прежде чем покрыть землю и мое платье.

В горле до сих пор стоит крик. Неужели боги смертны? Могу ли я на что-то надеяться, находясь в Преисподней?

Он говорил, что ради меня хочет «достичь невозможного», но это безумие! Я подвергла его жизнь опасности.

Боль охватывает тело. Я слишком долго любила его, не признавая этого. Пытаясь забыть об этом.

Ничего не поделать.

Он здесь, в смятении моего сердца и разума.

Только Лета может избавить меня от него.

Я могу сделать выбор. Здесь и сейчас.

Забвение.

Я могу переродиться. Стану глиной, из которой можно создать новую личность.

Делаю шаг вперед.

– Остановись, Цирцея.

Голос обездвиживает. Палач сжимает мою руку.

– Ты действительно хочешь забыть, кем являешься? Ради кого? Псины Зевса?

Вырываюсь из хватки Немезиды, сотрясаясь от прилива ярости.

– Не смей так говорить о нем!

– Тебе предстоит пройти испытания повелителя Аида и благоговейной Персефоны. К ним стоит быть готовой.

– Если еще раз причинишь ему боль, я убью тебя.

Сжимаю пальцы в кулаки.

– Полно тебе. Не произноси угроз, которые не сможешь выполнить, – с агрессивной улыбкой парирует она. – Ты не убьешь меня. Единственный приговор, который тебя ждет, – Тартар, из которого никто никогда не возвращался.

Богиня возмездия не знает, что я сделаю для него невозможное. Этот закон чудовищен! О том, чтобы я это приняла, не может быть и речи. Я собираюсь пройти испытания Аида, выбраться отсюда и вновь присоединиться к восстанию. Я могу понять ограниченную свободу действий Аида, но не прощу систему, которую они создали. Я отрублю голову Олимпу!

– Я тебе не враг, – продолжает Немезида более спокойным тоном.

– Позволь в этом усомниться!

– Любой другой был бы более жестоким.

Ее дерзость вызывает у меня циничный смех.

– Не ищи себе оправданий.

В памяти снова всплывают все разговоры, которые у меня были с богиней. Я с самого начала испытывала к ней смешанные чувства: она невыносимо лицемерна, озлоблена и всегда в плохом настроении, но я никогда считала ее врагом. Она могла бы выдать меня и мое послание, отправленное с почты в штаб-квартиру. Всякий раз, когда наши пути пересекались, всплывала одна деталь.

– Почему ты так много говоришь о Тартаре?

Она смотрит прямо мне в глаза, не выдавая ничего, кроме глубокого интереса к этому месту. Она хочет видеть меня за работой? Она получит то, что хочет. Ведь враги Зевса – мои друзья.

Глава XXI

– Твоей магии будет недостаточно для посещения Тартара! – предупреждает Немезида, наступая мне на пятки.

– Перестань сомневаться в моих силах!

Она хватает меня за руку, чтобы притормозить, когда мы подходим к дворцу. Тартар находится к западу от города, поэтому я отправилась через город.

– Ты действительно веришь, что Зевс настолько глуп, что позволит ведьмам пересекать территорию тюрьмы строгого режима? Ты не останешься незамеченной! Гекатонхейры – ее стражи. Если ты не знала, у них сто рук и пятьдесят голов, то есть сотни возможностей увидеть и поймать тебя!

– Даже если воспользуюсь заклинанием невидимости?

Немезида смотрит на меня, раздраженно проводя рукой по гребню. Ладно, нужно придумать, как попасть туда без магии… Мы сосредотачиваемся и синхронно восклицаем:

– Кунея!

Шлем Аида создан не волшебством ведьм, он мог бы сработать. Персефона заверила меня, что он делает невидимым даже для глаз божеств, способных воспринимать незаметные вещи. Я поворачиваюсь, чтобы отправиться во дворец. Ночь опустошила его, и у меня болит в груди, когда вхожу в тронный зал. Не видно никаких следов наказания. Как будто несколькими минутами ранее здесь ничего не произошло. Отправляюсь на поиски гостиной Аида и Персефоны, бормоча заклинание, чтобы уменьшить шум от наших перемещений. Везде выключен свет.

Просовываю голову в комнату и замечаю двух нимф, которые занимаются наведением порядка в делах Аида и Персефоны, как любые хорошие слуги в большом доме, потому что все должно быть безупречно к утру Их Величеств.

– Это было ужасно, – шепчет алмазная нимфа, прижимая к себе подушку.

– К счастью, с ним Невидимый и наша благоговейная, – отвечает бирюзовая нимфа, которая расставляет стаканы с алкоголем в баре.

Значит, Аид тоже отправился навестить его? Меня успокаивает только то, что Персефона присматривает и ухаживает за ним.

– Он сделал это из-за любви, понимаешь? – вздыхает алмазная нимфа.

На что получает раздраженное хмыканье.

Прижимаюсь к стене. Всегда считала жертвы, принесенные ради любви, глупыми, но разве он только что не принес такую жертву? Он любит меня? Он многое сделал и многое сказал. Но мы находимся в ключевом моменте нашей жизни. Применимо ли то же самое в повседневной жизни? Мы привлекаем друг друга, мы нравимся друг другу, мы хотим друг друга, но будет ли так всегда? Мои чувства к нему переполняют меня. Чувствует ли он то же самое?

«Ты стоишь всех рисков». Я обхватываю себя за плечи. Почему испытывать чувства даже физически тяжело?

Немезида толкает меня локтем и уже достает черные мечи. Я должна что-то сделать.

– Оставьте кунею и возвращайтесь в свои комнаты.

Манипулятивные заклинания – самые сложные. Необходимо оставлять возможность для свободной воли, поскольку она слишком сильна, чтобы позволить установить тотальный контроль над существом, и в то же время предложить действие, которое им может быть осуществлено.

Обе нимфы вскакивают на ноги.

Они направляются в нашу сторону, я прижимаюсь к стене, надеясь, что они слишком торопятся, чтобы нас заметить, но как только они переступают через порог, Немезида хватает меня за руку, и