Живые и мертвые (том 5) - Ярослав Гивиевич Заболотников

талантливы, чтобы изобразить неведение, — короткая пауза подвела к финальной части повествования. — Ещё кое-что, не касающееся судьбы мироздания, но не менее важное. Эрми. У тебя больше нет обязательств перед «Апофеозом». Они прекратят тебя преследовать.

— Чего-чего?.. — вытянулось лицо Рэксволда, что в поисках продолжения стал сверлить вампиршу взглядом.

— Леонардо дал слово, — пояснила она.

— Внезапно, — удивился Джон.

Эрминия же восприняла новость крайне хмуро:

— А взамен? — строго спросила она. — Что он с тебя потребовал?

— Ничего. Каким бы могущественным он ни был, я пока нужна ему, а потому при должной настойчивости могу рассчитывать на преференции.

Эрминия пристально вглядывалась в бесхитростный лик подруги, словно старалась выявить нотки фальши, потом же произнесла:

— Не знаю, что это такое… Но чую, закупаться теперь тебя надо посылать одну. С таким умением торговаться ты за медяк полгорода скупишь, — приблизившись, она крепко, по-мужски, обняла Лайлу и похлопала по спине. — Буду должна.

— Вот уж нет, — мягко отстранила её вампирша. — Единственный твой долг — жить и радоваться жизни. Вместе с Рэксволдом и вашим будущим чадом, — пожелания сопроводила тёплая улыбка.

Эрминия криво усмехнулась:

— Уверена, с мелюзгой совсем не так радостно, как тебе кажется… но знай, — она внимательно поглядела в изумруды глаз: — если бы, как раньше, я могла выразить благодарность в шкурах, на севере не осталось бы животных.

— Мы за тобой не то что по королевствам — в сам ад рванём, — с бравой ухмылкой добавил Рэксволд. — Только Джона на входе придётся потеснить. Понятно, что он первым захочет за тебя горы свернуть.

— Само собой. Мы с Бамбуком эти горы насквозь прошибём.

— Ни в ком из вас не сомневаюсь, — обвела всех признательным взором Лайла. — И надеюсь, до ада не дойдёт. Однако там, куда мы направляемся, мне будет важна ваша поддержка. В первую очередь, моральная. Чтобы найти Частицу, я должна буду посетить могилу отца на Хмуром Острове. Мы так и не смогли попрощаться. Когда я тяжело болела, он навещал меня каждый вечер, сколь трудным бы ни выдался его день. В свете канделябра за морщинами непреклонного монарха я могла разглядеть тёплые отцовские чувства. Он спрашивал меня о моих снах, рассказывал о насущных делах, делился историями о далёких землях, услышанными от послов. Мы общались, словно у меня было лишь лёгкое недомогание, и всякий раз верилось, что у нас есть ещё немного времени. А потом… стало поздно. И вот, спустя четыре столетия, мы снова будем рядом друг с другом… — на лице вампирши проступила глубокая тоска.

Джон ласково приобнял возлюбленную:

— Ты всё делаешь правильно. Каким бы тяжёлым ни был груз на душе, прятать его не нужно. Вместе нести проще.

— Портовые грузчики подтвердят, — подмигнул Рэксволд. — Так что давай мы сегодня поможем рогатую завалить.

Лайла неторопливо помотала головой:

— Во имя успеха мы должны по максимуму исключить всё, на что способна воздействовать демонесса. Даже фамильяров. Только мы втроём.

— Третья — та, в сером платье? — в глазах-льдинках отметился ненавязчивый интерес.

— Всё верно.

— И кто она, что колдун её вровень с тобой поставил? — будто с претензией бросил Рэксволд.

— Сдаётся мне, не человек, — поддержал тему Джон. — Глазам сейчас можно не доверять, да? — он с улыбкой посмотрел на вампиршу.

Лайла, собравшая на себе три внимательных взгляда, ожидала неудобных вопросов и потому ответила без промедлений:

— Она — та, кто не желает гибели мира и хочет внести немалый вклад в его спасение. Мне этого достаточно, — а от уточнений ушла весьма изящно: — Леонардо явится в полдень, и перед плетением чар непостижимой сложности я хочу послушать чаек, насладиться бризом и солнечными бликами на волнах. Душевная гармония способствует концентрации.

— Тогда… — хитро прищурился следопыт, — навстречу хорошей погоде! — он подхватил засмеявшуюся Лайлу на руки и боком вышел из каюты.

* * *

В королевстве беспощадных штормов и палящего зноя обласканная утренней свежестью палуба ценилась не только Лайлой. Рассевшись на ящиках и ступенях кормы, группка из восьми матросов и одного старшо́го слушала весёлого паренька с напоминавшим улыбку рубцом на груди. Красочно жестикулируя руками, Тони Глумливая Сиська привычно травил похабные байки. Он напитывался ими в портовых тавернах, неделю-другую переваривал и, в конце концов, вываливал на потеху публике. Правдивость сомнительная, но некоторые любили послушать.

— Звали его Бигди Жеребец, — с задором рассказывал Тони. — Думаете, из-за роста? Не-а. Хотя, проходя мимо, плечами он вполне мог чужие уши обтереть. Но прозвище за ним водилось по иной причине: у него член был до колена и стоять мог словно мачта. А ещё парень рожей удался. Потому отбоя от баб у него не было. Вились следом, аки чайки за кораблём. Каждая хотела с его мачтой поиграть. А он и не против! Весь город, наверное, перетрахал. Что ни младенец вылезал — то дылда широкоплечая. Некоторые аж застревали. А кто не застревал, у того стручок был длиннее пуповины. Явно неспроста! Да погодите ржать! Я ж ещё самого главного-то не сказал. За свою жизнь Бигди настолько устал от баб, что в край обленился — в постели всех отправлял скакать наверх. Бабы-то не дуры, Жеребца объезжали, но скучный он стал, как мерин в телеге. И прилипло к нему новое прозвище. Готовы? Бигди Ленивый Хвост!

Тони заразительно загоготал, а за ним рассмеялись и матросы.

— У него хвосты должны быть с двух сторон, — весело подметил Хагган. — Потому что лишь осёл может такое счастье просрать! — широкая усмешка обнажила золотой зуб.

— А вот вам слушок про далёкий север! — вернул к себе внимание Тони. — Если там девка попросит, чтоб ты трахнул её в зад, соглашаться нельзя, как бы ни хотелось. Знаете почему? Присунешь нежно — зарубит как размазню. Отдерёшь жёстко — решит, что было больно, и… зарубит!!!

Все опять рассмеялись, а Карбрут, моряк с серьгой в носу, добавил:

— Видать, «палец в рот не клади» — переделанная поговорка с привкусом льда. Давай ещё про Грондэнарк!

До этой фразы облокотившуюся на фальшборт Эрминию не интересовала иностранная болтовня, но слово «grondenarko» говорило само за себя.

— О чём они? — серо-голубой взор коснулся стоявшего рядом Рэксволда, который явно слушал моряков издали.

— Ничего интересного.

— А я