Учитель. Назад в СССР 6 - Дмитрий Буров

— Слезь с меня!

— Ай, волосы!

— Да слезь ты с меня!

— А чего это вы тут делаете, а? — с недоумением вопрошал Ленька Голубев, обидно подхихикивая над парочкой друзей.

— Вот дурак! Напугал! — сердито отругала Леньку Громова, поднимаясь на ноги и отряхивая майку и шорты.

— Ты чего здесь?

— А вы чего? Здорово, Малек, — солидно закончил Ленька, протягивая Ваньке ладонь.

— Здорово. Ты чего тут? — пожимая руку друга, буркнул Мальков.

— Да я так… мимо шел… Гляжу, тут вы… барахтаетесь… — Ленька хохотнул. — У тебя тут что, засада? — оглядывая место наблюдения, поинтересовался Голубев. — А ничего так, удобно. Кого выслеживаешь? Браконьеров?

— Никого, — буркнул Мальков раздосадовано. Задание трещало по швам, слава пионера, который поймал особо опасного преступника, таяла как утренняя туманная дымка.

— Идите отсюда оба, не мешайте, — безнадежно попросил Мальков еще раз, но две пары глаз уставились на него с возмущением.

— Ну, уж нет! Ты обещал рассказать! — возмутилась Тася. — Рассказывай.

— Тебе, но не ему! — Малек скрестил руки на груди.

— Чего тут у вас? Малек, колись давай! — глаза Голубева заблестели любопытством.

— Клянись, что никому, ни одной живой душе! — потребовал Мальков с обреченностью в голосе. Лучшему другу трудно отказать, но ведь тут Таська, если Леньку прогнать, то он и в самом деле обидится, а они с ним с детского сада. Вот прав дед, все беды от женщин!

— Клянешься?

— Клянусь, — нетерпеливо подтвердил Ленька. — Ну чего тут у тебя.

И Ванька рассказал друзьям, зачем Егор Александрович попросил его проследить за дорогой.

— Тихо! — воскликнула вдруг Таисия, когда страсти после Ванькиного рассказа улеглись. — Слышите, кто-то идет. И не один!

— Да нет никого! — прислушавшись, ответил неуверенно Ленька.

Ванька молчал, а потом приказал:

— Быстро, ты туда, а ты туда, ложитесь и не шевелитесь. Быстро, я сказал!

Друзья одновременно кивнули и нырнули в кусты, которые им показал Мальков. Сам же Ванька падать в траву не стал. Вместо этого Малек растворился среди деревьев и перебрался поближе к краю дороги, чтобы ничего не пропустить.

— О! А чего это тут Оксана Игоревна делает? — не успел Малек удивиться и подумать, что у фельдшерицы вроде бы дружба с их новым классным руководителем, а она тут и не одна, как до него дошло: докторша шла не по своей воле. Смутно знакомый мужчина, который сопровождал Гриневу, шел слишком быстро и неудобно прижимался к докторше боком, прихватив одной рукой за талию, а второй чем-то тыкал ей в бок.

— Вань, у него пистолет, — шепнула на ухо Тася, и Мальков едва не выдал свое местонахождение громким возгласом. Но успел вовремя зажать себе рот руками.

Тем не менее, мужчина остановился, грубо велел Оксане Игоревне стоять на месте и принялся внимательно оглядываться по сторонам, вслушиваться в лесные звуки. Минут через пять незнакомец успокоился, ткнул молчаливую докторшу в бок, и странная парочка двинула дальше по заброшенной дороге.

Глава 22

Осмотрев уазик, я понял, что копатели забрали с собой не всю партию, значит, будет вторая ходка. Колебался я недолго, все-таки решил проследовать за троицей до конца. Идти приходилось очень осторожно, буквально наступая на следы носильщиков. Кто-то еще знает, вполне возможно, среди этих с виду несуразных мужчиков все-таки имеется тот, кто обратит внимание на сбитую траву рядом с основным следом, на новую тропку. Рисковать не стоит.

Нырнув поглубже, обнаружил буквально в нескольких метрах от того места, где мужики оставили машину, что тропа расширилась. Стало заметно, что граждане копатели перестали сильно осторожничать. Впрочем, они и раньше-то не особо-то скрытничали, теперь и вовсе перестали. Хоть и шагали по-прежнему друг за другом, но теперь даже стороннему малоопытному наблюдателю становилось ясно: по лесной тропинке шагал не один очень грузный человек с тяжелой поклажей, как могло показаться в самом начале тропы. Шли как минимум двое, местами и вовсе отчетливо наблюдались следы троих мужчин.

«Значит, скоро выйду на схрон», — прикинул я, переключаясь в режим повышенной опасности. Мне повезло: то ли падальщики устали и слишком медленно шли, то ли я, ускорившись, хорошенько сократил расстояние между нами, но вскоре послышались приглушенные голоса. Пришлось нырять в лес, сходить с относительно удобной тропы, чтобы не засветиться.

Между копателями по-прежнему не наблюдалось командной работы, взаимопомощи, каждый ворчал и подозревал другого в легкости поклажи. Грызня шла по кругу: сначала между собой, а затем принимались коллективно ругать на чем свет стоит неизвестного Топора, который заставил троицу заниматься пустой, по их мнению, работой.

Знали бы граждане, что у их начальника хорошо работает чуйка, сказали бы спасибо. Впрочем, сомневаюсь, что таким известно чувство благодарности к кому бы то ни было.

— Далеко еще? — послышалось в паре шагов от меня. В первый момент даже показалось, что я настолько задумался, считай — отвлекся, что снова вышел на тропу аккурат за спинами носильщиков. Но нет, это граждане замедлились до такой степени, что я едва их не обогнал.

— Чуток осталось, вон видишь, дерево сломанное, оттуда поворот направо, не пропусти, его с тропы не видно. Ну а там уже рукой подать до заимки.

— И где он эту заимку откопал, — буркнул Щуплый. — Ничего поближе найти не мог. Говорил ему, давай в деревню свезем, к Бурому. Все одно живет на краю деревни, еще со стороны старого хода. Никто б и не увидал. Сделали бы несколько ходок и все дела. А потом уже частями. Так нет же, заметят, заподозрят, много народу вокруг, — передразнил Щуплый неведомого Топора.

— Ненадежный он, — меланхолично встрял в разговор Сивый.

— Кто? — не сообразил тугодум водитель.

— Бурый твой.

— Ты чего это на брательника моего наговариваешь? — возмутился Рябой. — Хороший он мужик.

— Мужик он, может, и хороший, — согласился Сивый. — Да только пьющий больно. А по пьяни чего не ляпнешь. Потом греха не оберемся, повяжут всех. Слышал, вон в Подмосковье всех посажали.

— Кого всех? — снова не понял Рябой.

— Ну, археологов, — хмыкнул Сивый.

— Так то археологи, нам-то какое до них дело, — пожал плечами водитель. — Проворовались небось, — заметил Рябой.

— Ох и тугой ты, Рябой, — хохотнул Щуплый. — Мы с тобой и Сивым тоже археологи, токма мы с другой стороны государственного одеяла спим.

— Какого одеяла? — изумился Рябой. — Мне от государства одеяло раз в жизни перепадало, в армейке.

— А вот такого. Тьфу ты, черт! Чтобы тебя… — рявкнул Сивый. Отвлекшись на разговоры, мужик едва не навернулся, запнувшись об корень. — Да чтоб вам… Стой, перекур! — выпалил он мат. — Вот черт, кажись ногу подвернул.

— Только этого