Башня Авалона - Майк Омер

Внезапно мне в голову приходит опасная идея. А если кто-то из свиты знает, где карта? Тогда, возможно, и я смогу это выяснить…

Нетвердой походкой приближаюсь к их столику и глубоко дышу, сосредотачиваясь. Вытягиваю из себя нити неистовой фиолетовой магии и позволяю ей распространиться по всему телу.

Когда магия проходит сквозь меня, я начинаю ощущать чувства людей вокруг. Я не в силах читать их мысли без физического контакта, но чувствую тысячи эмоций, идей и желаний, которые ждут, чтобы их обнаружили. Ждут, чтобы их увидели.

Я пританцовываю возле столика свиты, изображая еще одну фейри-гедонистку, и как бы невзначай нежно касаюсь пальцами плеч мужчины.

Возможно, Энор не против пригласить одну из этих танцовщиц к нам в постель сегодня ночью. Возможно, надо преподнести это так, будто я делаю ей одолжение…

Я заглядываю еще глубже в его разум, но там никаких мыслей о карте. Неторопливо прохожу мимо, притворяясь, что увлечена шоу, и задеваю женщину в зеленом платье.

Не стоило пить столько медовухи. Пятый день подряд слишком много бутылок…

Тоже ничего про карту. Еще несколько шагов, и я касаюсь плеча другого мужчины.

Не могу избавиться от этой мелодии. Она сводит с ума…

Эти навязчивые мысли мелькают в моей голове, оглушают. Каждая несет с собой чужие эмоции, странные образы из чьего-то прошлого. Похоже на громкий разговор, в котором я не участвую. Трудно сосредоточиться, но нужно продолжать.

Кончик пальца касается другого мужчины.

Этот ублюдок Орхан, я брошу его на съедение волкам… Он думает, что может так поступить со мной?

Прикасаюсь к другой женщине.

Я так скучаю по Аларис…

И еще к одной.

Мама, почему ты нас оставила?

Отблески твоего погребального костра до сих пор стоят перед глазами, мешают мне видеть. Прошло два месяца, но я не могу двигаться дальше. Я до сих пор помню наш последний разговор. Ну и нашу последнюю ссору. Такое ощущение, что мы всегда ссорились, причем из-за самых банальных вещей… Взять нашу последнюю ссору из-за моей юбки. Если б я знала, что слышу твой голос в последний раз, то сменила бы юбку. Сожгла бы ее, лишь бы увидеть твою улыбку…

Я хочу вспомнить наши счастливые времена.

Я помню твою обиду на том летнем балу, когда отказалась с тобой танцевать. Тогда меня волновало, что скажут мои подружки. А сейчас я все отдала бы за последний танец…

Я отшатываюсь от женщины, сердце бешено колотится. Она рассказывает соседу по столу какую-то ерунду про салат из первоцветов и фиалок. Ее тревожные мысли по-прежнему кружатся в моей голове, смешиваясь с мыслями всех, к кому я прикасалась.

Почти машинально я иду дальше и трогаю еще кого-то.

Лучше б я умер. Никогда не забуду этого унижения и смущения… Зачем? Зачем я это сделал? Та официантка сказала мне: «Приятного аппетита». А я ответил: «И вам».

И вам…

Как будто она тоже ест.

Как она мне улыбнулась… Эта ужасная сочувственная улыбка… И теперь я вижу, как она в другом конце зала разговаривает с другой официанткой. Я знаю, что она рассказывает обо мне. Как я ляпнул: «И вам» – как идиот. И теперь они смеются! Как и следовало ожидать. Лучше б я умер. Кто-нибудь еще слышал, как я это сказал? Я больше никогда не смогу показаться на людях. Нужно броситься со скалы в океан, пока я не сделал что-нибудь еще более унизительное… О боги, теперь я пролил вино на брюки. Почему я? Чем я заслужил это?

Спотыкаясь, я иду дальше; чужие тревоги бушуют в мозгу подобно шторму. Горе той женщины переплетается с другими эмоциями – вожделением, раздражением, злостью. Они заглушают собственные мысли, но я делаю это ради Рафаэля.

Уже не помня, зачем, я прикасаюсь к другому мужчине.

Он называет меня другом, братом. А на самом деле разве он уважает меня? «Люмос, отнеси это ко мне в комнату». Или: «Люмос, подай нам поесть». Или: «Люмос, проследи, чтобы моя лошадь была готова». Я третий в очереди на престол. Почему он командует мной, а не другими из свиты? Не будь его в живых, я стал бы вторым в очереди. И он так и не завел детей – несомненно, это знак свыше.

Что ж, я больше не стану терпеть его неуважение. В следующий раз, когда он велит меня что-нибудь сделать, я скажу, чтобы он сделал это сам. Ха! Он должен прислуживать мне. Для него это станет шоком. «Талан, почему бы тебе не найти нам парочку девушек для компании?» «Знаешь, Талан, почему бы тебе не понести мою сумку, пес?»

Разумеется, он принц. Но я его двоюродный брат. Отец часто говорил мне, что мужчина должен иметь характер, иначе его затопчут. И он прав. Мне пора проявить характер.

Ковыляю прочь, уже не понимая, кто я. Просто знаю, что делаю то, что должна. Прикасаюсь к другим и принимаю их мысли как свои. Я – это все они. Протягиваю руку, чтобы опять дотронуться до кого-то.

Не могу перестать о ней думать, как бы ни старался. Даже сейчас, когда на сцене танцуют, я смотрю только на нее. Эти бирюзовые глаза, эта милая улыбка… Как она наклоняет голову, когда ей весело… прямо сейчас.

Как признаться Элоре в своих чувствах?

Показать стихи, которые я ей написал? Боже, даже сама мысль об этом заставляет содрогаться. Кошмарные стихи. Если кто-нибудь когда-нибудь найдет их, я умру от стыда. Нужно сжечь их, но это все равно что сжечь мою любовь.

Может, послать Элоре цветы? От таинственного поклонника. Дюжина незабудок каждый вечер, чтобы она всегда помнила обо мне. А после того, как осыплю ее сотнями цветов, однажды вечером я постучусь в ее дверь с букетом – еще дюжина цветов с фиолетово-синими лепестками. И тогда она поймет…

Боже. Она поймет, что я мерзок и одержим. Вот и все, что она поймет.

О, Элора… Много лет мы были друзьями. Как я могу протянуть свою руку навстречу твоей для чего-то большего, чем дружба?

Тело покинуло меня, я больше не знаю, кто я, в мыслях сплошной туман. Что я сейчас делаю – ем клубнику? Пью медовуху? Я вообще здесь или это сон? Когда-то у меня была цель и имя, но я не могу их вспомнить. Я Люмос, да? Кузен принца, третий в очереди на престол…

Нужно вернуться в свое тело, но я не могу его найти, в голове мелькает слишком