Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк

В трубке щелкнуло, и негромкий женский голос произнес:

— Служба психоконтроля слушает.

Максим от неожиданности чуть не уронил трубку, настолько странно это прозвучало. Мельком взглянув на жетон, который почему-то не провалился во чрево таксофона, он откашлялся и растерянно переспросил:

— Простите, кто?

— Служба психоконтроля, — терпеливо повторил голос. — Говорите.

— Извините, кажется, я ошибся номером… Повесив трубку на рычаг, Максим на секунду призадумался, затем снял ее и набрал номер заново.

Ноль… Девять.

Потянулись томительные гудки — как всегда, в справочную очередь. Максим поежился. Было холодно. Сквозь заиндевевшие стекла телефонной будки желтыми пятнами светили фонари. В морозном вечернем небе мерцали звезды. Тяжёлая карболитовая трубка уличного таксофона обжигала ухо. Наконец автомат сглотнул жетон.

— Справочная.

— Будьте добры, телефон кинотеатра «Искра».

— 31-88-40, — скороговоркой отозвалась девушка.

Дозвонившись до кинотеатра и справившись о завтрашнем репертуаре, Максим поднял воротник шубы, подхватил сумку и направился к остановке. Трамваев, однако, не было. На заледеневшем пятачке у Сквера Уральских Добровольцев зябко кутались в шарфы двое-трое запоздавших пассажиров. На дальнем перекрестке лениво перемигивались желтым светофоры, да изредка с легким шелестом проносились такси. Максим прошелся туда-сюда. Взглянул на часы. 23.20. Мысли его невольно вернулись к странному звонку.

Как можно ошибиться, набирая, черт возьми, двузначный номер? Пожалуй, что — никак, если не учитывать, что ошибка была во второй цифре. Первая — это ноль, сомнений нет. А на таком холоде немудрено и промахнуться.

Но в таком случае… возможны лишь два варианта!

Максим усмехнулся, но затем, поразмыслив, с изумлением пришел к выводу, что никогда не придавал значения тому факту, что в списке срочных, «нулевых» телефонных служб имеются пробелы.

Трамвай все еще не показывался, и Максим от нечего делать вернулся к телефонной будке.

Впрессованная в серую коробку таксофона четырьмя заклепками, никелированная табличка сообщала:

БЕСПЛАТНО ВЫЗЫВАЮТСЯ:

ПОЖАРНАЯ ОХРАН></emphasis>01

МИЛИЦИ></emphasis>02

СКОРАЯ ПОМОЩЬ ></emphasis>03

СЛУЖБА ГАЗА ></emphasis>04

Простые, легко запоминающиеся номера, которые можно быстро набрать при опасности. Порывшись в памяти, Максим вспомнил, что есть еще справочная служба — 09 и междугородняя — 07. Как ни крути, оставалось еще четыре номера. Вот разве телефон доверия… А впрочем, нет — там уже три цифры.

Максим посмотрел, не идет ли трамвай, стянул перчатку, снял трубку и, внутренне усмехаясь, набрал 08.

— Служба психоконтроля, — обыденно, как ни в чем не бывало, отозвался тот же голос.

Максим гулко глотнул.

— Э… здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Я бы хотел вас спросить… — не зная, с чего начать, пробормотал тот, — какие услуги оказывает ваша служба?

— Извините, — резко, но корректно сказала девушка, — но обычно те, кто нам звонит, знают это. Контроль, наблюдение, изъятие, влэндиш, наконец… Не могу же я перечислять весь список! Что-нибудь еще?

— Спасибо, нет…

— Кто дал вам наш телефон?

— Э-э-э…

— Кто дал вам наш телефон? — В голосе девушки зазвенели тревожные нотки, и Максим поспешил повесить трубку.

Остановка была по-прежнему тиха и малолюдна, и Максим, чувствуя себя расшалившимся школьником, набрал 06.

— Служба ликвидации слушает. — Голос был хриплым и глухим, как будто говоривший был простужен.

Максим молчал, раздумывая, что сказать теперь.

— Служба ликвидации, — повторил голос, — говорите. Алле! Вас не слышно…

Максим повесил трубку.

Ну и дела… Если, скажем, психоконтроль еще мог быть придатком того же телефона доверия, то ЭТО уже не лезло ни в какие ворота. Служба ликвидации, надо же!

Чего они там ликвидируют?

На этом Максим думал закончить свои эксперименты, но теперь его разбирало любопытство, тем более что злополучный трамвай все еще плутал в лабиринте ночных улиц.

Максим глубоко вздохнул и набрал 05.

— Коммутатор контроля хаоса слушает, — немедленно отозвался безличный, лишенный всяких интонаций голос. — Желаете установить контакт?

— Простите? — неуверенно сказал Максим.

— Контроль хаоса на проводе, — невозмутимо продолжал далекий голос. — Желаете установить контакт?

Максим торопливо бросил трубку на рычаг. Сердце его бешено стучало.

— Черт знает что, — в сердцах ругнулся он. Помедлил. Оставался еще один номер, и глупо было останавливаться теперь. Искушение было слишком велико. Поколебавшись, Максим махнул рукой и стал набирать номер.

Ноль…

Трубка молчала, но не мертвой тишиной, а дышащей, телефонной, наполненной чуть слышным шорохом и треском. Повинуясь какому-то странному импульсу, Максим ткнул замерзшим пальцем в круглое окошечко нуля и еще раз провернул прозрачный диск.

Пару секунд трубка безмолвствовала, затем вдруг как-то сразу, безо всяческих гудков, из ничего возник голос:

— Что, уже пора начинать?

Голос был низким, скрипучим, как скрежет несмазанных петель. Такому голосу могло быть и сто лет, и тысяча, и…

— Что вы сказали? — переспросил Максим.

— Пора начинать, я спрашиваю?! — прогрохотал голос, и Максим, уже совершенно ничего не соображая, машинально выдавил: «Да, пожалуй…» — и умолк. В трубке раздался хриплый, злорадный смех и воцарилась тишина. Максим надавил на рычаг, отпустил. Покрутил диск. Подул в микрофон. Бесполезно. Телефон не работал.

— Бред какой-то… — хмыкнул он, вышел из будки и, на ходу натягивая перчатку, направился к остановке. Руки его дрожали.

Из-за угла наконец-то блеснул свет — похоже, возвращался блудный трамвай. Нащупывая в кармане абонемент, Максим не мог отделаться от ощущения какой-то нереальности происходящего, словно бы в мире вдруг чего-то стало недоставать. Трамвай приближался, и одновременно с желтым светом фар над городом разливалось странное розовое зарево. Максим поднял взгляд и замер.