"Фантастика 2025-123". Компиляция. Книги 1-32 - Александр Сергеевич Конторович

Яркие краски лица Солли поблекли, но в свете зимнего солнца оно приобрело хрупкую одухотворенную красоту. Как уже проговорился Артур, она обрезала свои длинные волосы, и теперь они не скрывали ломкой, изысканной грации ее тела. То, что осталось, льнуло к голове мягкими волнами, чуть прикрывая уши, и с этой новой прической Королева Соль внезапно стала старше. Контур света обводил ее, и казалось, она вот-вот растворится в нем, повинуясь своей прихоти, как это, в сущности, и положено волшебному существу, несущему за собою шлейф этого титула.

Для зимнего платья Королевы Сэсс выбрала теплую шерстяную материю, нечто вроде джерси с матовой поверхностью, цвета серого, но в глубине своей таившего память о розах, становившуюся наиболее отчетливой в свете восхода. Леди Тримальхиара понимала толк в красоте. Платье, как и положено по сезону, было закрытым до самого горла, а его воротник и низ длинных рукавов украшала оторочка из серого птичьего пуха, тронутого сединой, как инеем, и создававшего глубоко впечатлявшую гармонию с язычками пламени волос Королевы. Линия талии была завышена, что очень выгодно подчеркивало длинноногость Солли, лиф плотно охватывал грудь, обрисовывая ее волнующий контур, юбка спереди достигала носочков ботинок, а сзади, собранная на спинке в мягкие складки, отставала от Королевы на два шага, спадая на пол настоящим переливающимся в изменчивом освещении водопадом.

Даже Артур, демонстрировавший мальчишеское пренебрежение к тряпкам, войдя в эту святая святых, разинул рот, что заставило Солли бросить в зеркало косой заинтересованный взгляд.

— И это — тоже моя сестра? — спросил юноша. — Тебя и не узнать, Солли, после всех тех халатов, сорочек и шалей. Теперь я верю, что ты — Королева.

Швея отступила, и Солли прошлась перед зеркалами, пробуя управиться с волочащейся юбкой. Она хорошо чувствовала наряды, и Сэсс убедилась, что ее дочь не наступит себе на подол и не кувыркнется с лестницы.

— Не век же сидеть ей в четырех стенах, — сказала она, обращаясь к сыну. — Ей стоит прогуливаться, поэтому мы заказали еще вот это.

«Это» оказалось парой длинных перчаток с широкими раструбами, и длинным широким плащом с большим капюшоном, наплывающим, когда его надевали на голову, почти до середины спинки. Капюшон и раструбы перчаток были отделаны все тем же пухом, создавая с платьем нерасторжимый комплект. Артур отметил про себя, что на перчатки предусмотрительно выбрана прочная ткань, которую не так легко порвать даже грубыми поводьями.

— Да, — сказал он. — Я был неправ. Это что-то большее, чем тряпка.

Солли бросила на него быстрый взгляд из-под умопомрачительных ресниц.

— После зайди ко мне, — как бы между прочим попросила она. — Мне хочется кое о чем пошептаться с тобой, братишка.

* * *

Рэй следовал за шорохом, тихим перешептыванием сухих ветвей, чуть слышно выговаривавших его имя, с сердечным трепетом, словно юноша, добившийся первого свидания. В ее зове на этот раз улавливалась какая-то нерешительность, словно сама Королева не была тверда в своем намерении.

Он остановился там, где зов стих, в том месте, которое, по всей видимости, и было выбрано Королевой для встречи. Огляделся и мимолетно улыбнулся ее всегдашней детской страсти превращать мир вокруг себя в сказку.

Шел крупный редкий снег, и ложбинки между пучками старой сухой травы уже наполнились им, словно белыми пушистыми ручейками, как будто молоко растекалось по земле, скапливаясь в ее неровностях. Покрытый инеем лес по правую руку стоял серебряный, по левую — золотой, освещенный зимним солнышком.

Она появилась из розового сияния заката, как призрак, как безмолвный и некрепкий последний утренний сон. Медленно выступал серый в яблоках, высокий конь со светлой гривой, а на его спине восседала дама, закутанная в плащ с капюшоном. Его безупречные складки стелились по конскому крупу, смешивались с мерно покачивающимся хвостом, окрашенным алыми лучами, струились позади всадницы и коня, и сразу трудно было определить, где кончается почти волшебный плащ и начинаются завихрения розового сияния, вьющиеся позади Королевы, как шлейф, несомый закатом. Больше всего на свете Рэю хотелось броситься вперед, к ней, но чудовищным усилием воли, зная, как пуглива его возлюбленная, он сдержал себя и остался на месте, неподвижный, словно статуя из ночного мрака. Спугни он ее, и она растворится в том же сиянии, откуда появилась. Кроме того, памятуя о своем последнем проколе, он не спешил. Узкое бледное лицо в обрамлении серебристой опушки с равной вероятностью могло принадлежать и Сэсс. Впрочем, та не стала бы обставлять встречу так изысканно и давно бы уже заговорила о своем деле.

— Солли! — прошептал он, не сдвигаясь с места.

Розовый конь остановился. Тогда он спешился и сделал шаг вперед. Всего один крохотный шажок, приближаясь к ней так, как приближался бы к дикому зверьку. Потом еще один шаг… и еще, пока не подошел вплотную к ее стремени. Она молчала, глядя в его поднятое к ней лицо, и у него тоже не находилось слов.

— Ты лишил меня моей Летней сказки, Рэй, — услышал он затем. — Что за радость править погруженным в спячку народом? Одним взмахом руки ты ополовинил мою жизнь.

— Прости. Мне говорили, я приношу несчастье.

— Рэй, — спросила она, — почему ты никогда не звал меня в свой Замок?

Это было последнее, что он ожидал услышать, а потому опешил, но она ждала ответа.

— Ты сама обставляла все свидания, Солли, и делала это чудесно. Ты так… так не вяжешься со всей той обстановкой.

— Рэй… раз уж я утратила свою сказку… возьми меня к себе героиней.

Он молчал, не веря, что она это сказала. Потом спросил:

— Ты и вправду этого хочешь?

— Хочу. А ты?

— Хочешь, чтобы я объяснился тебе в вечной любви?

Она прищурилась и повторила свое королевское:

— Хочу.

И, борясь с неожиданной сипотой, он выговорил:

— Я не могу без тебя дышать. Но, Солли… я не могу поверить, что ты пойдешь со мной… туда.

— Я уже здесь, — сказала она без кокетства. — Что мне стоит проехать несколько лишних миль? А по дороге ты расскажешь, как мы будем жить.

Ни слова более. Н шанса ей передумать! Рэй взлетел в седло Расти, держа поводья коня Солли намотанными на свой кулак. Солнце садилось, лес теснее обступал их, и голубые тени сказочных деревьев чернели на глазах.

— Я сделаю тебя очень счастливой, — сказал он. — Я научу тебя есть мясо, а от него ты быстро