Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII - Оливер Ло

ее челюсти раскрылись, готовые поглотить врага. Серебристые дуги «Удара Полумесяца» рассекли воздух, направляясь к цели. А призрачные силуэты «Печати Лунного Эха» повторили атаку, усиливая ее мощь.

Эта комбинация заставила пошатнуться даже Вейлона…

Но практик в маске… не шелохнулся. Он просто поднял руку, и все атаки Джина рассеялись, словно их никогда и не было. Вода испарилась, серебристый свет погас, а призрачные силуэты растворились в воздухе.

— Мне даже не нужны техники, чтобы уничтожить тебя, — угрожающе произнес мужчина.

Ему не хотелось убивать этого ублюдка сразу. Нужно было, чтобы он прочувствовал все его разочарование.

В следующее мгновение мужчина оказался рядом с Джином, его рука сжала горло молодого практика, поднимая его над землей и прижимая спиной к стене. Джин в этот момент, несмотря на активное сопротивление, почувствовал, как воздух покидает его легкие, а перед глазами начинают плясать черные точки.

Практик в маске наклонился ближе, его глаза за маской горели злобным удовольствием. Мужчина с каким-то садистским удовольствием начал медленно протыкать руки и грудь Джина своими пальцами, словно наслаждаясь каждым мгновением боли, которую причинял.

Пальцы пронзали кожу и плоть с такой легкостью, словно под ними было не закаленное тело практика на Земной сфере, а простое растопленное масло.

Лунарис выпал из ослабевшей руки Джина, но он не проронил ни звука. Его глаза, полные гнева, были прикованы к маске его мучителя. Он не собирался давать этому чудовищу удовольствие видеть его страдания.

Практик в маске, казалось, был удивлен стойкостью Джина. Его пальцы двигались быстрее, нанося все новые и новые раны, но молодой практик не издавал ни звука. Это, похоже, только разозлило мужчину еще больше.

— Ты думаешь, что твое упрямство что-то изменит? — яростно прошипел он. — Я уничтожу тебя, медленно и мучительно. Ты будешь молить о смерти прежде, чем я закончу!

Но Джин лишь усмехнулся, кровь стекала по его подбородку, но парень этого будто не замечал.

— Ты говоришь так много, — прохрипел он. — Неужели тебе не надоело слушать самого себя? Я предпочту сдохнуть, чем слушать очередную браваду идиота, возомнившего себя богом!

Глаза практика в маске вспыхнули от ярости. Он отпустил горло Джина и отступил на шаг, его рука начала светиться от концентрированной Ци, превращаясь в смертоносное лезвие.

Юноша едва стоял на ногах, но и не думал падать на колени. Если уж и принимать смерть, то с гордо поднятой головой, как и в каждой битве до этого.

— Довольно игр, — прорычал практик в маске. — Пришло время закончить это.

Он занес руку для удара, готовый отсечь голову Джина одним движением. Но в тот момент, когда его рука должна была опуститься, весь мир вокруг них содрогнулся и, казалось, в этот момент сердце замерло.

Воздух наполнился невероятным давлением, которое могло раздавить все живое. Практик в маске замер, его рука остановилась в миллиметре от шеи Джина. Он почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло, словно сама реальность начала искажаться, а в груди появилось ощущение боли.

Что? Что могло остановить практика на Тиранической сфере Возвышения? На этом континенте — ничто. И уж тем более не от жалкого подобия практика на Земной сфере.

Но то, что произошло дальше — изменило все. Из тела Джина начала появляться невероятная, особенно для этого места, сущность. Сначала это была лишь рябь в воздухе, но затем она начала обретать форму. Вода, казалось, собиралась по крупицам из самого воздуха, формируя огромное тело.

Семь голов, каждая размером с небольшой дом, поднялись над телом Джина. Их шеи были длинными и гибкими, покрытыми сверкающей чешуей, которая переливалась всеми оттенками синего и зеленого. Глаза гидры горели ярким серебристым светом, словно в них отражалась сама луна.

Тело гидры было массивным, оно будто заполнило собой все пространство вокруг. Каждая чешуйка была подобна зеркалу, отражая свет и создавая впечатление, что существо соткано из самой воды и лунного света. Мощные лапы с острыми когтями впились в землю, оставляя глубокие борозды.

Хвост гидры был подобен бушующей реке, он извивался и бил по земле с такой силой, что камни трескались под его ударами. Воздух вокруг существа наполнился влагой, словно сама природа откликнулась на его появление.

Семь голов гидры издали оглушительный рев, который, казалось, мог расколоть небеса. Волна чистой силы прокатилась по всему полю боя, сметая все на своем пути. Практик в маске, застигнутый врасплох этим внезапным появлением, не успел среагировать.

Одна из голов гидры метнулась вперед с невероятной скоростью. Ее челюсти сомкнулись на теле практика в маске, и мощным рывком она отбросила его прочь. Мужчина пролетел через все поле боя, врезавшись в стену императорского дворца с такой силой, что область вокруг него обрушилась, погребая его под обломками.

Практик в маске вырвался из-под завала, его тело было покрыто ранами, а маска треснула, обнажая часть лица. Мужчина выплюнул сгусток крови, его глаза горели смесью ярости и… страха?

Гидра возвышалась над полем боя, ее семь голов смотрели на практика в маске с холодной яростью. Джин стоял в центре этого водяного шторма. Тело молодого практика светилось мягким серебристым светом, его раны одновременно с этим затягивались прямо на глазах.

* * *

Я стоял, пытаясь осмыслить произошедшее. Только что мы с Тенью одержали победу над Вандором Гладиусом, как вдруг все изменилось в мгновение ока. Практик в нефритовой маске появился, словно из ниоткуда, его аура была настолько подавляющей, что даже воздух, казалось, сгустился вокруг него.

Одним движением он пронзил грудь Тени, словно тот был сделан из бумаги. Кровь хлынула из раны, и правая рука императора рухнул на землю, его жизнь угасла прежде, чем он коснулся камней. Это было невообразимо — Тень, один из сильнейших практиков, которых я когда-либо встречал, был убит так легко, будто он был обычным смертным.

Не успел я опомниться, как практик в маске обрушился на трех Тайных Практиков императора, которые ринулись на помощь, бросив своих противников. Их мощь была несравнима с обычными практиками, но против этого существа они казались беспомощными детьми. Первый пал, даже не успев завершить свою ледяную технику. Второй был поражен, по сути, собственной молнией, а третий… третий просто исчез, словно его никогда и не существовало.

Мощь этого неизвестного практика не поддавалась описанию. Она была настолько подавляющей, что мой разум отказывался ее воспринимать. Ни главы Великих Сект, ни отшельники, которых я встречал, не могли сравниться с этим. Это было, как сравнивать муравья и горную гряду — разница была