Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII - Оливер Ло

Его жена, некогда красивая женщина, теперь выглядела бледной и испуганной. Она кивнула, продолжая складывать одежду.

— Но как долго нам придется скрываться? Мы ведь не участвовали активно в войне…

Норбан горько усмехнулся.

— Это не имеет значения. Гнев императора не знает границ. Несмотря на перемирие, он уничтожит всех, кто носил эмблему «Фениксов». Мы должны исчезнуть, и как можно скорее.

В этот момент двери их покоев распахнулись, и в комнату вошел молодой человек. Его одежда была покрыта пылью и следами крови, а в глазах читалась безмерная усталость, но при этом и решимость.

Норбан, увидев юношу, небрежно кивнул.

— А, Сиэрр. Ты вернулся. Надеюсь, ты не привел за собой имперских псов?

— Нет, отец. Я был осторожен, — покачал головой он. — Я… я был в гуще сражений. «Фениксы» убили множество людей. Это было ужасно.

Норбан фыркнул, его лицо исказилось в гримасе презрения.

— Мне плевать на это. Война есть война. Жаль только, что ты выжил, а не твой брат. Сориндар… вот кто, действительно, мог бы прославить род Грис. А ты… ты всегда был слабохарактерным. Лучше бы ты погиб вместо него.

Эти слова, полные яда и презрения, повисли в воздухе. Сиэрр застыл. Он всегда знал, что его отец думает именно так, но раньше он никогда не озвучивал это столь прямолинейно. А сейчас, в минуту отчаяния и страха…

Юноша некоторое время стискивал зубы, но затем что-то изменилось. Его взгляд потемнел, а рука медленно потянулась к поясу.

В следующее мгновение в руке Сиэрра появился Соларис — легендарный клинок, доставшийся ему от брата. Глаза юноши вспыхнули яростью, словно само солнце зажглось в них.

Норбан, увидев клинок, отшатнулся.

— Что ты делаешь? Убери немедленно!

Но было уже поздно. Соларис в руках Сиэрра засветился ослепительным светом, и в следующий миг комната наполнилась истошными криками. Движения практика были быстрыми и точными, словно он всю жизнь тренировался для этого момента.

Когда все закончилось, Норбан и его жена лежали на полу, их тела были изуродованы ужасающей силой Солариса. Сиэрр стоял над ними, его лицо было спокойным и отрешенным, словно он только что закончил обычную тренировку.

Вытерев клинок о шелковую занавеску, молодой практик спокойно направился к выходу. Он шел медленно, не оглядываясь на тела тех, кого когда-то называл родителями, но которые таковыми и не стали для него.

Уже за пределами резиденции, когда первые лучи солнца осветили горизонт, в голове Сиэрра раздался голос. Это был голос Солариса, древний и мудрый.

— Ты же понимаешь, что я не управлял тобой, это было твоим решением.

Сиэрр кивнул, его глаза были полны усталости и горечи.

— Да, я знаю. Они не были семьей для меня. Что за отец желает смерти сыну? Я устал. Я не знаю, кто я. Не знаю, что мне делать…

Голос Солариса зазвучал снова, на этот раз более мягко и утешительно.

— Я знаю. Позволь мне показать тебе, кто ты есть на самом деле.

С этими словами золотое пламя начало мягко обнимать тело Сиэрра. Оно не обжигало, а скорее, согревало, словно обещая новое начало. Юноша закрыл глаза, позволяя этому теплу проникнуть в самые глубины его души, готовый узнать правду о себе и своем предназначении.

Глава 21

Я медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающем мире.

Комната, в которой я находился, была залита мягким солнечным светом, проникающим сквозь тонкие шелковые занавески. Воздух был наполнен ароматом целебных трав и благовоний. Мое тело ощущалось необычайно легким, словно я заново родился, хотя в последний раз я чувствовал себя так, будто по мне добротно побегал табун лошадей.

— Папа! Ты наконец-то очнулся! — раздался знакомый писклявый голос.

Чешуйка, моя верная спутница, вмиг оказалась на моей груди, ее кристаллические глаза сверкали от радости. Это в какой-то мере даже напоминало прошлое мое пробуждение, будто и не было ничего между ними и все мне приснилось, но увы — все было не так.

— Сколько времени прошло? — спросил я, медленно садясь на кровати.

— Две недели, папа! Целых две недели ты спал! — возмущенно ответила змейка. — Я думала, ты никогда не проснешься! Даже я так долго не сплю! Я та-акая голодная!

Две недели… Казалось, прошла целая вечность с момента той ожесточенной битвы. Воспоминания нахлынули волной: таинственный практик в маске, невероятная сила, которую я высвободил, и… сокращение срока жизни.

Пятьдесят лет. Целых пятьдесят лет моей жизни были отданы за возможность выжить в том бою. Странное чувство охватило меня. С одной стороны, потеря такого значительного срока жизни казалась ужасающей. С другой… разве не в этом суть пути совершенствования? Отдавать все ради силы, ради возможности подняться выше. К тому же, я планирую возвышаться и дальше, а когда моя душа наконец полностью станет бессмертной, эти пятьдесят лет будут казаться каплей в море.

Я усмехнулся. В конце концов, если бы я не активировал родословную Гидры, то и этих пятидесяти лет у меня бы не было, гарантированно. Лучше прожить меньше, но достичь вершин, чем влачить долгое, но бессмысленное существование. Да и, если честно, я после всего произошедшего со мной не смогу остановиться.

Внезапно я ощутил, что энергия в моем теле циркулирует с невероятной скоростью. Меридианы, казалось, расширились, вмещая в себя гораздо больше Ци, чем раньше. Я сосредоточился на своем внутреннем мире и с удивлением обнаружил, что незаметно для себя достиг восьмой звезды Земной сферы.

— Невероятно, — прошептал я. — Все эти сражения, а затем пробуждение Гидры… Они не просто подняли меня на новый уровень, а позволили буквально взлететь.

Чешуйка, заметив мое удивление, гордо выпрямилась.

— Ты должен быть самым сильным! Ты же мой папа!

Я рассмеялся и погладил ее по голове.

— Спасибо за веру в меня, малышка. А теперь расскажи, что произошло за это время?

Змейка начала взволнованно, порой перескакивая с события на событие, рассказывать о событиях последних двух недель. Оказалось, что столица была восстановлена с невероятной скоростью. Практики разных сект объединили усилия для восстановления города.

Чешуйка также рассказала о Маркусе, который по-прежнему находился в процессе выздоровления, и о том, что Лира оставила для меня записку перед отъездом. Я прочитал ее и невольно улыбнулся. Что ж, по крайней мере, она была права — у каждого свой путь.

Новость о том, что Маркус жив, и что Лира с Чешуйкой буквально