Бафер с руками из ж… Книга четвертая - Дмитрий Крам

class="p1">Оказывается, для таких дуэлей существовал особый регламент. По нему «бойцов» садили за специальный столик в центре зала. Его окружала защитная аура, сразу высвечивающая невидимок. Перед «битвой» обоим соревнующимся давали специальное отрезвляющее зелье, дабы обеспечить равные условия «схватки».

Чтобы подчеркнуть своё пренебрежение, Долговязый Томми позволил Жоре выбрать «оружие», то есть напиток. И это большая ошибка. Картмастер, конечно, выставил на стол свою настойку. Официантка принесла закуски и запивон, Джинни по команде хозяина заведения пальнула в потолок, дав старт соревнованию.

До пятой рюмки бойцы шли на равных, но потом преимущество Жоры стало очевидно. Он слишком хорошо знал свой продукт, чувствовал, когда и чем закусывать или запивать, входил в каждую рюмку плавно словно опытный гонщик в поворот на изученной вдоль и поперек трассе.

Десятую стопку оппонент картмастера попросту не смог донести до рта, опрокинул её на стол, клюнул носом и, брякнувшись башкой о дерево, отрубился.

Со всех сторон полилась отборная матерщина, радостная и не очень, безучастных не осталось.

Жора выпил трезвящее зелье и, обведя толпу взглядом, спросил:

— Кто следующий?

Я вяло наблюдал за схватками, больше внимания уделяя разговорам с сокланами, чем развернувшемуся зрелищу. Жора обыгрывал одного за другим, причем вне зависимости от видов «оружия». Опыт сказывался.

Ну и свои хитрости у картмастера имелись, ведь у большинства пиратов Алкоголизм был прокачен сильнее, чем у Жоры.

НочнойДожор: Все дело в том, мои трезвые друзья, что я куда более искушенный ценитель, чем эти разбойники. Если ты попробовал больше десяти видов алкоголя в игре, получаешь ачивку «Сомелье», дающую сопротивляемость к опьянению на 3%. Но у меня уже третий раз это достижение апнулось, и бонус вырос до пяти. Пивовар первого уровня даёт такой же резист на алкашку, но у меня данная профа до третьего левела раскачана. Аналогично с виноделием. И за Алхимию выше десятки капает еще 1% на резист ко всему, яды, кислоты и прочее.

— Да как так-то! Кракен тебя дери! — воскликнул очередной проигравшийся в пух и прах пират.

— Все дело в том... — начал было Жора, но тут я вступил в игру и перебил его:

— Покровители у вас не те! Мы вот все под могучей дланью Зика ходим, а потому нет для нас ничего невозможного.

— Йотум и Лох-Мерз вас сожрут за такие слова, когда в море выйдете! — воскликнул в сердцах кто-то.

— Видели мы их вчера, — отмахнулся я, словно это что-то незначительное.

— Обоих сразу, — закивала нимфа.

И снова по залу пронесся шепоток.

— Ромовый Джо не поверил! — продолжал распыляться я. — А ведь я предупреждал его не вставать у нас на пути. И даже медузье поле нам оказалось нипочём!

— А я говорил! — воскликнули справа. — Медузьи останки по всему кораблю. А вы, не бывает выживших, не бывает.

Пираты зароптали.

— Морду бы вам набить, стращатели! — раздался гулкий бас от входа.

— А ты попробуй! — снова заскочила на стул Мегида. — Ставлю корабль, свою шляпу и пистолеты Ромового Джо, что ни один из вас не сможет побить моего матроса.

Тут такой гул поднялся.

— Да я его!

— Да он от моих кулаков как Беззубый Фрэнк станет.

— Точно!

— А ну, пойдем выйдем!

— Да он же хиляк, вы только гляньте.

Глава 21. Бадабадабум!

Уровень 82

День тридцать второй

— Наш корабль, против того, что вы отречетесь от Йомунда и Лох-Мерза, — заявил я, по пути к выходу.

На такую аферу повелись многие.

— Да у меня вся команда под флаг вашего Зика встанет, если ты меня побьешь, — рыкнул копченный морской волк с просоленными и выгоревшими на солнце волосами. — Так ведь, парни?

— Да-а-а! — хором выдали они.

Ну, пошла жара.

Вся публика выбежала из таверны и образовала большой круг. Я поблагодарил Мегиду за такую возможность повеселиться.

Среди пиратов не нашлось достойных противников. Толстые, худые, накачанные, низкие, высокие, силачи и юркие слабаки, все они одинаково не могли ничего мне противопоставить.

Поначалу я пытался быть серьезен, но на пятом противнике понял, не найти мне здесь серьезных оппонентов. Да у всех пиратов очень мощные предплечья, а значит, и стальной хват, отличное чувство баланса, сказывается морская качка, и ноги у них работают хорошо, все-таки фехтовать приходиться часто, а там важно передвижение, реакция тоже на уровне. Но этого всего недостаточно.

Появилось чувство, словно играю в какой-то файтинг на самом легком уровне. Я порхал по импровизированному рингу, нанося удары руками и ногами из разных стоек, успевал при этом болтать с сокланами, пританцовывать и развлекать толпу. На пятнадцатом сопернике почувствовал, что выплеснул все лишние мысли, эмоции, и прекратил представление.

— Нда-а-а, — покачал я головой, протягивая руку кое-как пришедшему в себя здоровяку. Рывком поднял его на ноги и похлопал по спине. — Слабоваты, вы ребята, для паствы Зика.

— Спор дело чести! — тут же возразил кто-то. Теперь уже они сами хотели вступить в мою маленькую общину. Да, конечно, качество адептов с моральной точки зрения так себе, но с другой стороны, очки веры не пахнут. К тому же, глядишь, и кто-нибудь из них встанет в итоге на путь истинный. Я уверен. Того же Малитажа уже не постигнет судьба всех этих бедолаг, если он и сыщет смерть в море, то точно не в пьяном угаре, пытаясь взять на абордаж чей-то корабль.

— Рукастых, надо думать, среди вас хватает? — обвел я толпу взглядом. Вопрос был риторический и так понятно, что корабли пираты обслуживают сами, и шлюпки им не с большой земли привозят. Верфь, что мы видели, хоть и выглядела не очень, но одномачтовики для малого промысла скорее всего морские разбойники и сами в состоянии собрать. — Времени вам два часа, чтобы соорудить малый алтарь.

Я описал пиратам, что должно быть, и те отправились в джунгли воплощать задуманное. Уже через час меня повели горными тропами чуть ли не на вершину местной Пьянь-горы. Сделав скрин получившегося воплощения Зика, оправил его в чат, с каменным лицом глядя на летящие в ответ смайлики. Ладно, чего уж, пора привыкнуть, что каждый новый образ духа, как губка впитывает в себя весь местный колорит.

Деревянная статуя сидела в лодке, посреди большой ямы с водой, положив руки на весла. Он был облачен как истинный матерейший пират: