Синяя папка. Сережка. Давным давно была война... - Василий Иванович Колесов

И застали пацанов на самом «интересном месте», когда только выбрались и собирались выжимали «труселя»…

— Ну, что, голозадые, попались! — съехидничал товарищ Кости Антон.

— Не голозадые, а мокрозадые!!! — хохотнул Костя, откинув чуть голову назад и… почувствовал, что его потянуло назад сильнее, а ремешок от немецкого шлема впился в шею и не дает вздохнуть… и свет померк. Очухался Костя, когда его облили водой, понял, что раздет, услышал, как одетый в его форму парень сказал:

— Нормально, не перестарались. Зато, когда раздевали, не трепыхались…

Костя хотел матернуться, обругать пацанов, но не смог, во рту была какая-то тряпка, а руки и ноги связаны. Рядом лежал и крутил головой его товарищ…

— Я сейчас кляп выну, ругаться и кричать не надо… Отвечать на вопросы надо… Ферштее, гансы? — присев над Костей жестко выдал крепкий парнишка, уже одетый в Костину форму. Косте как-то расхотелось ругаться: глазах мальчишки было что-то такое, что заставляло подчиняться.

— В случае захвата нас, вы должны были нас привести в штаб?

— Да…

— Где он находится?

— У моста несколько палаток, в одной из них руководитель игры — командир разведчиков, — нехотя, но все же ответил Костя. Он помнил, что по правилам игры мальчишки могли молчать, а вот они должны были честно отвечать на вопросы, если попались. А он попался… А так хотелось "обложить" пацанов на "матерном", но… рядом могли быть камеры слежения.

— Звание командира, как зовут?

— Подполковник Свиридов.

— Свиридов? — удивился Илья и переглянулся с Серым и Никитой.

— Илюха, голову не ломай — в 100 лет в армии не служат… Точно не он, — прекратил удивление Ильи Никита.

— Штаб охраняют бойцы из одного подразделения? — спросил уже Никита.

— Из разных. Мы из роты охраны, а они из роты разведки…

К штабу подходили два солдата, ведя, смирившихся со своей судьбой, двух мокрых, измазанных грязью мальчишек, что шли босиком, в труселях, и несли почти всю одежду и обувку в руках. Было видно, что мальчишкам трудно идти босиком, они почти ежесекундно ойкали и косолапили, от попадающихся под стопы камушков…

— О, счастливчики! — приветствовали «немцев» солдаты из других патрулей.

— Ведите к подполковнику!

— Готовьтесь ехать домой…

— Повезло!

Штабную палатку никто не охранял. Да и от кого ее охранять, если мальчишки с другой стороны реки по лесу бегают…

— Товарищ подполковник, разрешите?! — спросил один из немцев перед входом в штабную палатку.

— Входите!

В палатке у стола с картой местности, с ноутбуком, сидел «немецкий офицер» — оберст (полковник), он с усталой улыбкой посмотрел на «беспортошных» мальчишек. В углу палатки, на нескольких полиуретановых ковриках сидел со связанными руками и ногами мальчишка, которого мучали «немцы».

— Смотрю, даже без ссадин обошлось, а то вон мой, играл почти по-настоящему, весь поцарапанный и с разбитой губой… — «немецкий офицер» повернулся к пленнику. — А какие у тебя глаза квадратные стали, когда я в тебя водой из кружки плеснул, когда тебя лейтенант Михайлов резать стал!!! Загляденье! Думал заорешь… Но глаза все равно были квадратные, от удивления!

— Реально страшно стало, чуть не закричал… Па, а я что, должен был сдаться? Руки поднять? Я хочу вместе с ребятам выиграть… не получилось.

— Не закричал он… я думал, что обделаешься со страха… Ладно, отдыхай — валяйся связанный в углу и не мешай нам. Тебе еще час отдыхать… Хотя… Может и меньше… Не устал пытаться развязаться и сбежать? Руки ноги не затекли?

— Не, Пап, нормально… Только запотел, жарко сильно…

— Терпи, вот этим, без порток не жарко, по виду — только из речки? — поинтересовался «оберст» у «немцев» и удивился, увидев наставленные на себя карабины Маузера. — Бойцы, что за шутки! Вам же сказали: в людей не целиться, чтоб аккуратнее обращались с реквизитом!

— А нам не говорили… — покачал головой Илья и попросил второго «немца» из первого отряда. — Леха, встань у входа в палатку, никого не впускать.

Лешка кивнул и вышел.

— Товарищ подполковник, мы вас здесь оставим, если Вы обещаете посидеть тихонько 10 минут. А вот сына Вашего, мы с собой заберем, он нам нужен.

«Оберст» — товарищ подполковник, сидел на походном стуле, молчал и чуть-чуть улыбался.

— Класс! Пацаны! Суперски! Я уже думал все — проиграли!

— Хорош верещать… Тебя как звать? — спросил Илья.

— Кирилл…

— Хорошо! Никита, Серый, одевайтесь быстрее, Кирилла развяжите, но веревки на руках оставьте. Вас тоже немного, для вида, подвяжем…

Подполковник смотрел на это и немного улыбался.

— «Герр оберст», а чему Вы улыбаетесь? — не удержался и спросил Никита.

Но за отца ответил Кирилл:

— Да мы вас уже давно ждем, у папы все камеры на ноут выведены, он от БМП за вами наблюдает. Мы тут уже вас пообсуждали чуть-чуть. Где вас так научили? В «Юнармии»?

— Можно и так сказать… — И все же Илья решился. — Товарищ подполковник! А имеет ли к Вам какое-нибудь отношение Свиридов Михаил Семенович, в 30-ые годы он был учителем в Калаче?

— Имеет, это мой Дед.

— Он потом еще в СМЕРШе служил…

— В СМЕРШе, говоришь? Служил… Постой-ка… Сними-ка каску, Кир, дай ему свою пилотку… А может лучше тебе беску дать? Тельняшка — то на тебе?

— На мне… — Илья аж опешил от такого поворота событий.

— А ты на своего прадеда очень похож, на Илью Фролова. А вот «беспортошники» очень похожи на Никиту Зозулина и Сергея Партизанова… Или не на прадеда? Или я ошибся?

— Ошиблись… — прищурил правый глаз Серый. — Меня недавно один ветеран — тогда юный партизан, за своего друга принял, даже в больницу с сердечным приступом попал. Мне потом от директора школы досталось по первое число… Ошиблись вы…

— Ладно, значит, ошибся, посмотрим…

— Товарищ подполковник, нам торопиться надо, если получится, мы потом поговорим…

— Хорошо, идите, я мешать вам не буду. У вас еще 47 минут до контрольного времени. — подсказал подполковник. — Кирюха, не подведи!

— Хорошо, пап! Все будет