Владыка - Василий Анатольевич Криптонов

Гхм. Ну, по логике — чего-то такого следовало ожидать. Сердце Кощея сожрать — это тебе не бублик схомячить. С обожравшейся враждебной силы Тварью, по-хорошему, тоже надо что-то порешать. Это у меня шло следующим пунктом программы. Если бы, блин, голова ещё варила хоть немного! Всё же ушатался сегодня — будь здоров.

— Возьми мою силу, — повторила Тварь. — Тебе нужно. Я вижу.

— Что нужно, я и сам вижу. Взять-то её как?

— Просто. Как амулет берёшь, так и возьми.

Тварь на полном серьёзе приподняла ногу и протянула мне копыто — как ладонь для рукопожатия. Копыто было сплошь уделано засохшей тварной зеленью — команду отбиваться Тварь выполняла неукоснительно. Впрочем, сам я вряд ли выглядел лучше. Машинально взялся за копыто.

И в ту же секунду ощутил эффект, который возникал, когда бахнешь Восстановления сил. Картинка перед глазами стала чёткой, голова — ясной, мыщцы перестали ныть, а мозг скукоживаться. Я был бодр так, словно после долгого упоительного сна проснулся у себя в башне.

Тварь умильно смотрела на меня. Нежно фыркнула.

— Хозяин… А скоро мы домой? Там уже, небось, тётка Наталья пышек напекла.

— Есть мнение, в последние несколько часов тётка Наталья была занята немного другим.

— Чем это?

— В подвале сидела и молилась. Погоди пока с пышками. Ты остальных охотников можешь так же, как меня, зарядить?

Тварь покачала головой.

— Да не жадничай ты, блин!

— Да я не жадничаю! Просто чую, что нельзя им это — то, что во мне. Только тебе можно.

— Угу. Ну ладно. Пока примем как данность, разбираться будем потом.

Я принялся кастовать направо и налево Восстановление сил. Ослепшие от вспышки охотники приходили в себя.

— Владимир! Что это было?

Глава 24

Как-то само собой получилось, что ко мне пробились и собрались вокруг меня все мои самые близкие. Егор, Земляна, Захар, Неофит, Харисим, Глеб, Мстислава. Только Гравия не было, остался наводить порядок в загробном царстве. Зато появилась новая фигура — Ждан. Вопрос задал Разумовский — ну, ясное дело, он тут самый любознательный, — но выжидающе смотрели все.

— Возмездие.

— Что, прости? — Разумовский непонимающе сдвинул брови.

— Условно говоря, так. Эта тварь из яйца грозила, что уничтожит наше солнце, и на самом деле запросто могла это сделать. Тварь мы завалили в загробном мире, вы все своими глазами это видели. А чтобы оружие не пропадало попусту, я уничтожил мир, породивший эту тварь. Бахнул по ним из их же аннигиляционной пушки. Зря сюда тащили, что ли.

Я ожидал целого потока недоумения, но Разумовский задал единственный вопрос.

— Теперь все эти твари мертвы?

— Ну да.

— С одного удара?

— Ну, вы же сами видели силу этого удара. Если бы тварь выстрелила по нашему солнцу, у нас уже не было бы солнца. Но возмездие свершилось, и теперь больше нет мира, в котором жили твари. И слава богу, как по мне, мерзенький был мирок.

— А ещё раз можешь бахнуть? — азартно подал голос Неофит. — А то я ничего не разглядел даже. Только как полыхнуло!

— А ты надеешься, что в другой раз по-другому полыхнет? — фыркнула Земляна.

— Я вот тебе сейчас по затылку бахну, — пригрозила Мстислава. — Нешто думаешь, игрушки это?

Неофит насупился.

— Никаких бахов больше не будет, — сказал я.

— Почему?

— Ядра для пушки закончились. У них с собой только одно ядро было, другие негде взять.

— Да и кабы были, — снова вмешалась Мстислава. — Кудой ты бахать-то собрался? Тебе откедова знать, что там в небесах делается? Ты бахнешь — а там, может, молочные реки текут в кисельных берегах, да птички райские поют. Ни в чём не виноватые.

— Вот! — поддержал Мстиславу я. — Слушай бабушку, Неофит, она фигни не скажет… Всё, братья. Главгада изничтожили, гнездо выжгли дотла. С местными недобитками будем разбираться не спеша и с удовольствием. Сейчас, у кого силы есть — навались на туши! Надо тут хоть какой-то порядок навести. Чтобы хоть государыне ко дворцу не по трупам шагать.

— Разрушители всё ещё в строю, — напомнил Разумовский. — Силы у них поиссякли, конечно, но на Красного петуха хватит. Нам главное — начать, а дальше Разрушители поймут задачу и сами всё сделают.

К тому моменту, как на улицах и площадях города образовались проходы, свободные от туш, над Невой забрезжил серый зимний рассвет.

В яйцо я погрузился тем же составом, которым прибыл сюда: Егор, Земляна, Захар, Неофит и мучительно рыгающая радугами Тварь.

Оглядывая местность перед тем, как взлететь, я увидел вдали женщину с коромыслом на плече, спускающуюся к проруби. И улыбнулся.

* * *

Домашние порадовали сообщением, что в усадьбе и окрестностях всё тихо. Тварей я, видимо, успел запугать настолько, что в сторону Давыдово даже не смотрели. Похвалил всех за отличное несение службы и отправился спать.

Спал как убитый. Восстановление сил — дело хорошее, но полноценный сон заменить оно не в состоянии, хотя бы по части удовольствия. Как ты там ни выкручивайся, а сон — это сон.

Проснулся, судя по темнеющему небосводу, уже к вечеру. Проснулся от выстрелов и заполошных криков.

— Барин!

— Владимир!!!

Я бросился к окну. И обомлел — усадьбу атаковало целое море тварей. Не знаю, откуда столько взялось, по ощущениям — со всей губернии собрались все, что уцелели. Частокол обвязывала противотварная верёвка. В силу этого крысы, волкодлаки, медведи и прочая дрянь перебраться через него не могли. Лягушкам не хватало высоты прыжка — дядюшка, выстроивший частокол, был не дурак. Высоту столбов подобрал правильную. Я невольно вспомнил себя, впервые увидевшего усадьбу, больше похожую на военное укрепление. Н-да. Кто ж тогда подумать-то мог, что вот так всё повернётся?

Со двора гремели выстрелы. Терминатор с пауком сбивали крылатых ящеров — только у этих тварей была возможность преодолеть частокол. Домашние дисциплинированно спрятались в доме.

Я кастанул Красного Петуха. На двор посыпались туши. Снизу, от крыльца тоже полыхнуло Красным Петухом — выскочил ещё кто-то из охотников. И случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Одна из пылающих туш упала на соломенную крышу сарая, другая — на частокол. Крыша вспыхнула. Я кастанул Мороз, потушил.

А ящеров наш отпор не смутил. Они продолжали и продолжали переть. За частоколом бесновалась напирающая толпа. И вдруг во двор одна за другой посыпались лягушки. До тварей дошло, что если стартовать не с земли, а с медведей, поднявшихся на задние лапы, то преодолеть частокол получится.

Никогда прежде твари не демонстрировали такую слаженность. Что, блин, за херня