Главная роль 8 - Павел Смолин

в том вина? Конечно нет — как обычно, слабоумные враги вынудили. Вынудили в последний раз в истории, и сейчас у Империи есть ресурсы и реальная возможность окончательно решить вопрос с вредными соседями и направить уже человечество туда, откуда его с завидным упорством отвлекали в моей реальности: от покорения самой Бесконечности!

Глава 23

Враги «стояли» крепко, зубами и не считаясь с потерями цепляясь за каждый сантиметр земли. Потери нашей коалиции в связи с этим заставляли меня морщиться — чуть ли не в три раза выше тех, что были в войне прошлой. Вражеская армия демонстрирует удручающую стойкость, а выученные по итогам прошлой войны уроки вражеские генералы запомнили накрепко.

Поле боя изменилось по сравнению с прошлыми веками разительно. Хрупкость полевых линий обороны в свете падающей бесконечным дождем с небес смерти стало очевидна всем, и упор был сделан на доработанные крепости и оборону агломераций по выработанным еще австрияками методичкам.

Европейцы-то, даром что воинственно топорщили усы и в заявлениях «продавали» народу войну на чужой территории, малой кровью и быструю, но в глубине души сами нифига в это не верили, годами проводя потребные для оборудования «ползучей обороны» и превращения поселений в эрзац-крепости мероприятия. В числе прочего — проводя учения гражданской обороны и формируя местные ополчения.

Когда ты еще утром пил кофе с круассаном в светлой и чистой столовой родного дома в кругу семьи, а вечером уже экипированный едешь на окраины с приказом сидеть в подвале в ожидании окончания бомбежек и последующего противостояния с пришедшему на твою землю врагами, как-то политическая грамотность и «мягкая сила» теряют позиции. Зарплаты, геополитические бонусы от сдачи себя в плен и вообще проигрыша в войне может и являются интересными для обсуждения и раздумывания «на кухне» темами, но не в данной ситуации. Вот враг, вот автомат в его руках, а там, в десятке километров, в подвале сидит твоя напуганная семья. Есть ли гарантии, что с ними все будет хорошо, если ты с коллегами по воинской части или отряду территориальной обороны сложишь оружие? Номинально — да, но как оно будет на самом деле никто не знает, а потому оборону родных мест стараются держать во всю невеликую свою мощь.

Хреновая у вчерашних бюргеров да крестьян экипировка. И выучка хреновая — проводимые дважды в год «сборы-учения» нужны почти исключительно для вселения ложной надежды в том, что они теперь воины, да прививанию умений обращаться с магазинными винтовками старого еще образца: новой «стрелковки» и на регулярные войска-то не хватает, о каком ополчении идет речь?

Как ни странно, но затягивание этой войны нам на руку: пусть «под ружьем» сейчас находится традиционно одна из самых богатых частей планеты, обладающая чудовищными экономическими и промышленными возможностями, но чем дальше, тем печальнее станет жизнь в этих краях. Сейчас, после «обнуления» флота, им уже стало весьма весело: морская торговля (а это натурально вся торговля между США и Европой, ее колониями и даже внутренней — железные дороги, реки да грузовики всего объема товарооборота между например Германией и Францией (стабильно рос много лет, в последний довоенный год добравшись до исторического максимума) обеспечить не могут физически.

Да и спокойно пытаться им никто не даст — железнодорожные артерии и крупные шоссе международного значения в списке приговоренных к бомбардировкам объектов обладают высшим приоритетом. Что толку в экономическом потенциале, если товары попросту не могут добраться до потребителя? Хаос потихоньку набирает обороты по всей Западной Европе. Американцы, в силу известной автономности, чувствуют это сильно меньше, но со дня на день сводная русско-японская группировка высадится на Восточном побережье, нацелившись на Сан-Франциско, Лос-Анджелес и окружающие их земли: там нам надлежит организовать плацдарм для дальнейших наступательных действий.

Аляска в силу климата и ландшафта для плацдарма годится хреново, поэтому ее пока решено игнорировать. Потом, когда война выйдет на рабочие обороты, решим что с ней делать, а пока высаживаем войска еще и в Мексике — тамошние элиты на американцев шибко обижены, а потому с радостью повелись на мое предложение немного помочь нам решить их проблему. Армия у мексов краше в гроб кладут, но в качестве пушечного мяса и вспомогательных частей — в основном оккупационных — вполне годится. Тяжело американцам под мексиканской оккупацией будет — жестокий там народ, бедно живущий — но лучше пусть Джоны ненавидят Мигелей, а не Иванов да Акир: потом, когда оккупационные мексиканские власти сменятся на нормальные, русско-японские, народ проникнется благодарностью.

Европейцы демонстрируют чудеса стойкости, но по сравнению с тем, что скоро начнется в Америке, это еще ничего. Американцы в удручающей своей массе свою долбаную Америку любят до умопомрачения, а еще в них даже к моим старым временам сохранялось очень много «ковбойского духа». Сейчас, когда времена на дворе стоят гораздо менее приветливые да гуманные, среднестатистический американец даже рефлексировать лишний раз не станет: против прибывших с другого материка чужаков встанут без исключения все.

К счастью, «все» — это не спаянные дисциплиной и муштрой регулярные контингенты, а сборище единоличников, оппортунистов и «хатаскрайников». В масштабах городка, деревни или пачки фермерских хозяйств — да, смогут объединиться и что-то противопоставить чужакам. Но когда против ополчения встанут регулярные войска и дело дойдет до огромных наступательных операциях с участием сотен тысяч человек, весь этот оппортунизм закончится очень быстро — толку от сидения на крыше пиццерии с пулеметом, если по тебе с десяти километров сто восемьдесят например миллиметров калибра прилетает?

Получится кроваво, медленно, но к такому повороту американцев жизнь не готовила: считалось, что объединенных европейских сил и «экспортных» американских контингентов будет достаточно, чтобы мы сюда вот не добрались, но за самонадеянность и неспособность обеспечивать на практике свои политические амбиции реальность наказывает очень больно.

Вторым важным аргументом в пользу затягивания войны служит необходимость преподать народам Запада качественный исторический урок. Первая Мировая в этот раз вышла какая-то несолидная, весьма кровавая, но при этом архикороткая. Экономики не успели в полной мере ощутить последствия выдергивания из нее с переводом в «дотационные» миллионов граждан, покойных да раненных совокупно насчитывалось много, но даже не в каждой деревне и не в каждом районе города подобные имелись. Короче — Европа в прошлый раз отделалась легким испугом, и на меня потом многие смотрели с недоумением: я обещал годы крови, пота и слез, а получилось вот так.

Неудивительно, что к нынешней войне народные массы не отнеслись с должной серьезностью — все полагали, что получится повторение: динамичное,