Стужа - Ал Коруд

— Это прежде всего прокол службы безопасности. Она у нас была слабой. Не смогла противостоять корпоративному натиску и этике.

Драгунова задумчиво протянула:

— И у вас, и у нас социальные связи оказались слабо выстроены. Их итог закономерен.

К разговору снова подключился Фролов:

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить. Кто и как определял социальную структуру будущих станций? Ведь наш случай вовсе не одиночен. Я рассматривал на днях прихваченный с Внешнего сектора архив. Ребята все бумаги и диски сразу под Купол вынесли до случившихся событий.

Ким напряглась:

— Случались на станциях еще мятежи и эпидемии?

— За много лет накопились сведения о похожих инцидентах.

Драгунова вскинула голову:

— Я об этом ничего не слышала!

— Все хранили втайне. Даже людям такого ранга, как я, не докладывали. И крайне сомневаюсь, что ответственные вроде моего начальника Соболева люди проводили хоть какую-то работу над чужими ошибками.

— Не подозревала, что между станциями существовал подобный объем передачи данных.

— Нет, — покачал головой Василий, — чаще всего о таких случаях рассказывали не в официальных каналах.

— То есть эти сведения приносили Внешние?

— Думаю, что да. Вспомни нашу службу безопасности. Мутить левыми схемами они моментально научились, и черный рынок как-то подозрительно быстро приняли под свой контроль.

Драгунова нахмурилась:

— Отчасти это и была попытка взять под контроль процессы, идущие на станции.

— И получилось у них так себе. На двадцать третьей вообще непонятное творится. А в первые десять лет, пока существовала относительно работоспособная сеть, имелись известия о ряде бунтов. В том числе и вооруженных. После них даже прошли целые выселения неугодных. В самый мороз. Это не считая вспышек болезней и эпидемий. Кто-то явно не подумал или напортачил с социальным управлением станций выживания.

Нина развела руками:

— Мы ученые и о таком даже не думали. Максимум горизонтальные связи. Так что у нас ты вряд ли почерпнешь нужную информацию.

Ким хлопнула себя по лбу:

— У нас есть человек, что может тебе помочь! И как раз он сейчас рядом, в медицинском блоке. Я схожу за ним, а ты, подруга, приготовь кофе. В том шкафчике лежат свежие лепешки. Новая партия, оцените вкус.

Минут через десять глава ученого мира СС 24 вернулась обратно. В её руках был пульт управления, а рядом с ней на электрокаталке ехал пожилой человек. Седой как лунь, сухопарый, но с пытливым и ясным взором.

— Лина, прекрати! Я и сам управлюсь.

— Глеб?

— Василий! Сто лет, сто зим!

Мужчина неожиданно встал с кресла и обнял старого знакомого.

— Ты сиди!

— Да ничего. Я далеко ходить не могу, а так двигаюсь. Что поделать, возраст. Я и тебя помню отчаянным юнцом, а ты уже глянь: взрослый мужчина!

Фролов не стал упоминать, что и он помнил этого легендарного человека вполне бодрым спасателем. Выходец с двадцать третьей он обосновался почему-то здесь. И нередко посещал ранее двадцать пятую, когда СпаСом командовал Соболев.

— Спасибо, удружили, — Глеб Орлов поставил пустую чашку на стол. — Мне, наверное, нельзя кофе, но когда еще будет случай! Что же по твоему вопросу, Василий, то не все так просто, как видится сейчас. Вы не понимаете всей картины разворачивающегося несколько десятков лет назад ужаснейшего катаклизма. Ведь поначалу никто не ожидал катастрофы именно планетарного масштаба. Думали, будет просто очередной ледниковый период. Переселяли население южнее, готовили запасы продовольствия и топлива. Строили новые станции. Прикидывали возможности выведения холодоустойчивых сортов зерна и скота. Наша наука была тогда на уровне. А запасы ядерного топлива позволяли пережить сотню лет, обеспечивая города и предприятия теплом и энергией.

— То есть власти не готовились к полной катастрофе?

Глеб поднял на коллегу прозрачные глаза.

— Так и есть. Но буквально в последний момент вводные изменились. И станции строились в большой спешке.

Драгунова удивилась:

— Но мне казалось, что их конструкция вполне удачная. Нельзя вот так на коленке продумать механизмы Купола.

— Кто-то и подобные проекты готовил. Тем более что уже имелся опыт жизни в Арктике и Антарктиде. Да и космонавтика давно существовала, что дала миру бесценный опыт и массу современных материалов. Нас, людей спасла наша неуемная тяга к новому и обычное любопытство. Человечество залезло везде, куда можно и нельзя. Мы опускались на дно океана, в глубины земли, летели на другие планеты. Потому оказались готовы к различным вариантам событий.

— Только не к умению управлять закрытым социумом.

Глеб некоторое время молчал.

— Я не так много могу сказать по этому поводу. Нас с Петром и другими начальниками Внешних больше беспокоила работа техники при жутком морозе. Работоспособность маринизмов Купола. Никто доселе не сталкивался с такими продолжительными отрицательными температурами. Одно дело — работа вахтами на севере или на станциях в Антарктиде, другое: постоянно испытывать подобное на себе в обычной жизни. Как бы ни ученые и инженеры ни готовились к самому худшему варианту, не все удалось подготовить. Проект нашей цепи еще вышел более-менее грамотным. Во многих странах попытка спастись не удалась полностью.

Фролов нахмурился:

— Давненько не слышал рассуждения о старых временах.

— Мы еще успели получить через спутники информацию от норвежцев. Из-за перемен в погоде и морских течениях убежища в горах не оказались надежными. Часть из них была вскоре разрушена. Спасти никого не удалось. Горы не самый лучший вариант местонахождения при глобальном катаклизме.

— Альпы, Карпаты, Пиренеи. Нам показывали снимки. Ребятам здорово не повезло. И рядом не оказалось руки помощи. Наша система вышла лучше и продуманней.

Драгунова с любопытством выслушивала спасателей, потом заметила:

— Но мы ведь сейчас говорим о другом, Глеб. Проблемы внутренней структуры и социализации кто-то заранее продумывал?

Все уставились на старика. Тот лишь развел руками:

— Если и так, то я об этом ничего не слышал. Да и был ли подобный опыт? Проводились, конечно, различные эксперименты. Человечество готовилось к полетам на другие планеты. Но там и фокусные группы, насколько мне известно, были небольшими. Сами понимаете, в закрытых группах с десятками тысяч людей никто исследования никогда не проводил. Сначала не было нужды, потом стало просто некогда. Вы не очень понимаете атмосферу тех проклятых последних недель, когда Земля начала стремительно замерзать.

Ким задумчиво проговорила:

— Неужели никто не подумал кроме биологов, физиков и технологов ввести в состав станций психологов и социологов?

Фролов откинулся в кресле:

— Психологи поначалу