Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева

Агния коротко оглядывается на меня и снова поворачивается к двери. Так быстро, что я не успеваю разглядеть выражение ее лица.

Но мне нравится то, что она оглянулась.

Комната Рура встречает нас темнотой, разбавленной только светом развернутого кубика. Все вещи тут кажутся какими-то незавершенными, недовырезанными из мрака. Намеками на самих себя. И такой же неопределенной, лишенной четких контуров воспринимается фигура хозяина в свободном вубизоне.

Однако лицо Рура хорошо освещено. Оно словно предлагает себя для разглядывания – от бровей домиком и слегка горбатого носа до острой v-образной выемки над верхней губой и чудовищно приветливой улыбки.

– О, вы вдвоем? Так в два раза интереснее, – выскакивают из этой улыбки слова, которые скорее подошли бы мне.

– Не разбудили? – задает Агния совершенно ненужный вопрос.

Похоже, внезапное радушие Рура сбивает ее с толку.

А я обещал Венц молчать – и молчу. Смотрю, как Рур дурашливо мотает головой. Думаю о том, какую часть подробностей моего внешнего вида съедает темнота. А еще о том, что надо было снова припасти теплого морса и прихлебывать его со скучающей миной…

Агния дергает плечами, будто стряхивает сидящую на них нерешительность, расстегивает бууты и забирается с ногами на кровать к Руру. Тот сдвигается к изголовью, освобождая для нее место. Гостеприимная лыба держится как приклеенная.

Я оглядываюсь по сторонам, подтягиваю к себе гелевое кресло и падаю в него. Вряд ли эти двое ждут, что я к ним присоединюсь. Хотя, надо признаться, есть небольшое искушение посмотреть: что случится с улыбкой Рура, если я все-таки потесню их на узком ложе?

– Ну, чем займемся? – беззаботно интересуется он.

– А у тебя есть какие-то предложения? – подхватывает Агния его легкий тон.

– Ага. Можем в «Дипломатический ужин» зарубиться… хотя у нас получится скорее завтрак.

– Да ну, без Мишеля в «Ужин» скучно будет.

– А вы его почему-то не позвали.

Рур наклоняет голову, поправляет съезжающий капюшон и смотрит поочередно на меня и Агнию. Его зрачки похожи на крупные капли туши. В мыслях на мгновение вспыхивает картинка, как он в очередной раз встряхивает головой – и эти капли расплескиваются двумя черными кляксами.

– Тогда, может, в «Лейкоцитов на охоте»? Эф_Имер, сыграешь за вирус?

Помня просьбу Венц, я только пожимаю плечами.

А было бы занятно, если бы мы действительно начали играть в настолку.

Но Рур, не дожидаясь ответа Агнии, вдруг резко меняет тон. Выплевывает, как очередь из четырех маленьких камешков:

– Или поговорим о Стрелке?

– Если хочешь, – мягко отвечает Венц, принимая предложение, но не принимая вызов.

– Если хочу? А я хочу. Так и тянет дернуть за хвост, которого уже нет.

– В смысле?

– За длинный рыжий хвост. Которого уже нет. Так яснее? – Рур отвечает Агнии, но смотрит при этом на меня.

А я снова жалею, что не взял термокружку. Вот сейчас прихлебывать морс точно было бы гораздо приятнее, чем просто тонуть в кресле и сочинять себе безмятежную личину сытого змея.

– Про хвост я как раз поняла. Ты объясни, как это связано со Стрелком.

– А давай думать вместе. – Рур потягивается, снова поправляет капюшон. – В нашей уютной Песочнице завелся кто-то опасный. Кто-то, кому плевать на этику. Наглый изобретательный аноним. Способный, отметим, создавать мехимер. И в какой-то момент осознавший, что его… ужасно бесит Оскар М_Акиан. Ведь этот М_Акиан не просто соблюдает правила – он смеет правилами наслаждаться. О-о-о, более того – он излучает этичность, чихает фейской пыльцой и потеет амброзией. Вот и как делить с таким жизненное пространство? Как-как – мучительно и обидно. И наш аноним придумывает способ эту пытку М_Акианом прекратить. Опаньки, сработало! И дышится сразу легче, и живется веселее. До тех пор, пока однажды в нижних слоях Ноо ему не попадается один рассказик. «И что эта Ива Лау себе позволяет?» – омрачается физиомордия анонима. Но ненадолго. Он же теперь знает, как вернуть себе хорошее настроение. И когда случайно встречает в орфейне бывшего кондитера, который… эээ… например… Ладно, тут сама придумай какой-нибудь печальный флэшбэк с участием кексиков, мне лениво. Важно, что в итоге Петруша Элой хоть и возвращается к нам, но не весь. Чем-то выжран изнутри. Зато у нашего анонима физиомордия безоблачна и безмятежна. Правда, пиджаки зачастили в Песочницу. «Пиджаки – дураки», – хихикает про себя аноним. «Но ведь и дуракам иногда везет», – шевелит другая мысль ему волоски на рыжем… ну хорошо, пусть просто на загривке. И тогда он решает подстраховаться – добавляет к изобретению штришок-другой. Чтобы можно было самому прилечь на койку в эс-комплексе, если обстоятельства начнут покусывать за пятки. И вот когда наш аноним чувствует, что сболтнул лишнего на одном многолюдном собрании… Слушай, а кто ему звук выключил? – внезапно обрывает словоблудие Рур. И взмахивает капюшоном в мою сторону.

Профиль Агнии обрамлен полумраком, в котором смешиваются бледно-желтый свет от развернутого кубика и серый, медленно сеющийся из окна. Она быстро поднимает и опускает плечо. То есть, скорее всего, оба, но мне из кресла видно только одно.

– Может, ты его просто усыпил?

– Ой ли?

– Ликс, ну что ты опять… Все это уже обсуждалось. Десяток раз. И каждый раз – пф-ф-ф – версия сдувалась.

Значит, десяток раз… Что ж, ладно. И сам ведь догадывался. Зачем без нужды умножать популяцию мизантропов, если есть вполне пригодный для подозрений я. И, может быть, весь этот разговор задуман для того, чтобы вытащить что-нибудь не из Рура, а из меня?

Между третьим и четвертым позвонками просыпаются колокольчики. Звенят тонко и укоризненно. Эхо этого фантомного звона разбегается по всему телу.

Мне хочется вытряхнуть его из себя.

И прервать молчание.

И заставить Агнию повернуться.

Но я только меняю позу.

В слоистой утренней тишине явственно слышно, как я закидываю ногу на ногу и ерошу ежик на затылке.

– Нет, не усыпил. Гляди, шевелится.

Рур пялится на меня своими зрачками-каплями. Дать бы ему подзатыльник, чтобы они все-таки расплескались… Но я готов потерпеть еще немного.

А он, не дождавшись от меня реакции, продолжает:

– В общем, давай так – не версия сдувалась, а вам с Тимьяном каждый раз удавалось ее сдуть. Но вопрос, почему только один человек очухался после выстрела без каких-либо последствий, все еще открыт.

Любопытно, чем бы Рур заменил этот аргумент, если бы знал про ментора Имберис?

Впрочем, что-то мне подсказывает, что сегодня на покрывало, объеденное по краям сумраком, будет выложена обширная коллекция намеков. Одним больше, одним меньше…

– Не без последствий, – помолчав,