Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин

Он замолчал, его пальцы сжали бокал так, что костяшки побелели. Потом он выдохнул, звук был похож на стон.

— Есть… человек. Важный. Попал в беду. Не в драку, не в долги. В нечто… хуже. В «сюжетную петлю».

Глава 20

Я нахмурился. Термин был знаком, но лично я никогда с этим не сталкивался. И, на самом деле, слава Богу.

Каждый артефакт в этом мире имел свой «сюжет». Все эти «История о метком выстреле», «Сказание об Энго, благородном морском волке», «Хроника храма сияющего золота» — это были не просто названия, придуманные от балды.

Летописцы — люди, составляющие каталоги зачарований и артефактов, были не просто исследователями. У каждого из них был особый дар — читать сюжеты артефактов и именно на их основе они создавали свои каталоги.

При этом артефакт и сюжет были неразрывно связаны. Не существовало артефакта без сюжета, и также, обнаружение нового сюжета непременно вело к появлению нового артефакта.

Потому создание новых зачарований и артефактов было крайне непростым делом, несмотря на тысячи известных чар. От мейстера — создателя артефактов, требовалось не просто сложить известные чары в новую комбинацию, а найти такое сочетание, которое сложилось бы в один из сюжетов, истинное количество которых не было известно никому в мире.

Отсюда становилось понятно, почему артефакты не только большинство Артефакторов (и мной в том числе), считались частично живыми, но и почему артефакты высоких уровней могли проявлять своеволие и не позволять себя использовать слишком слабым или не понравившимся им людям.

Это называлось «несоответствием сюжету», что означало, что ты никак не подходишь на главную роль в тех истории, сказании, хронике, предании и так далее, о которых рассказывают сюжеты артефактов.

Однако простая невозможность использовать артефакт была самым малым, к чему могло привести несоответствие. Список последствий включал в себя галлюцинации, изменение характера, лунатизм, непрекращающиеся мигрени, лихорадку, застой маны…

И за исключением смерти, к которой несоответствие никогда не приводило, худшим из возможных последствий была как раз «сюжетная петля».

— Петлю? — переспросил я. — Какого ранга артефакт?

Сирмак снова потер переносицу, будто одни только мысли об этом приносили ему головную боль.

— Предание.

— Дерьмово, — вздохнул я.

— Да. Теперь… кома. Тело здесь. А разум… — Сирмак сделал жест рукой, будто изображал улетающего в небо мотылька.

Я кивнул, понимая.

Когда артефакт был слишком силен для человека, воля артефакта, скрытая в его сюжете, могла подавить человеческое сознание и затянуть его разум внутрь своего сюжета. При этом артефакт становился как бы паразитом на захваченном человеке и его нельзя было отделить, не убив носителя.

Для того, чтобы разорвать «петлю», нужен был кто-то достаточно сильный, чтобы завладеть артефактом, но при этом желающий потратить время и силы на то, чтобы вырвать пленника из петли. С учетом того, что артефакт мог использовать пленника, чтобы усилить свой сюжет и сопротивляться подчинению куда яростнее, если у бедняги, попавшего в петлю, не было искренне обеспокоенного его судьбой силача-Артефактора, шансов спастись у него не было никаких.

Сирмак отхлебнул коньяк, его рука дрожала.

— Где я, черт возьми, найду Предание? Во всей Исхаке дай Бог один Артефактор Предания — какой-нибудь древний страж короля. Да и то не факт. Они не ходят по барам, Марион. И не помогают таким, как я. Да и стоить это будет…

Тишина повисла между нами, густая, нарушаемая лишь тихой музыкой и звоном бокалов где-то вдалеке. Запах виски, коньяка и безысходности. Я смотрел на этого могущественного преступника, главу ячейки «Непроглядной Ночи», внезапно ставшего просто уставшим, отчаявшимся человеком с неподъемным долгом. Его «долг» был зеркалом моего — столь же безнадежным на первый взгляд.

— Предание… — протянул я, вращая остатки виски в бокале. — Да… это серьезно. Почти как убийство пиратского совета. — Я поднял бокал. — Похоже, у нас обоих… невыполнимые миссии, Сирмак. Но разве это кого-то останавливало?

Он посмотрел на меня. В его глазах не было надежды. Была лишь горечь и усталая решимость донести свою ношу до конца.

— Останавливало многих, Марион. Сломало еще больше. — Он допил коньяк и поставил бокал со стуком. — Но ты прав. Остановка — не вариант. Ни для меня. Ни, похоже, для тебя.

Мы еще раз чокнулись и выпили.

Будь мы ближе друг другу, вряд ли смогли бы выложить такие тайны вот так просто. Но дистанция, неожиданно, работала в плюс. Каждый казался другому кем-то вроде случайного встречного, который все равно ничего не сможет сделать с полученной информацией.

Хотя, если Сирмак действительно не мог ничем мне ни помочь, ни помешать, я на самом деле мог выудить из его откровения кое-какую важную информацию. А именно что Сирмаку отчаянно были нужны сила и власть, чтобы найти Артефактора Предания, который смог бы разорвать сюжетную петлю на его близком человеке, и при этом не стал бы гробить попавшего в плен к артефакту человека.

Предлагать ему, как Силару, вступить в Коалицию я не собирался. Хотя бы потому, что это бы в любом случае не сработало.

Но у него была своя карьерная лестница. Здесь, в Исхаке. В «Непроглядной ночи».

— Ты можешь рассказать мне побольше о твоей… организации? О «Непроглядной ночи Исхаки»?

Сирмак на мгновение замер. Пальцы его, лежавшие на столе, слегка сжались.

— Интересно, — протянул Сирмак, его голос стал чуть жестче. — Какая именно информация тебя интересует, Марион?

— Мне не нужны ваши тайны, явки или пароли, не подумай, — я покачал головой, сохраняя спокойный тон. — Просто хочу разобраться в устройстве синдиката. Опиши общую картину. Силы. Структура. Чем дышит зверь, в логове которого я сейчас сижу? Знать врага — полезно. Знать… партнера — необходимо.

Сирмак долго смотрел на меня, взвешивая. Потом медленно откинулся в кресле, сложив руки на животе.

— Общую картину… — он повторил, словно пробуя слова на вкус. — Ладно. Без имен. Без точных цифр. Только скелет. — Он сделал паузу, собирая мысли. — «Ночь»… это не пиратская вольница, как твой бывший Совет Перекрестка. Это строгая иерархия. Около пятидесяти ячеек по всей Исхаке. Занимаемся мы всем: контрабанда, казино, притоны, бордели, рекет с торговцев, ростовщичество, шантаж, работорговля… — он чуть поморщился, произнося последнее, — … наркоторговля, бутлегерство запрещенных артефактных эссенций… Список длинный. Каждая ячейка самодостаточна в своем деле. Глава ячейки — Артефактор, от