Я Скелет? Да вы издеваетесь! - Паркер Прах

Я инстинктивно запустил системный анализ.

[Раса: Ржавый Волк (Получеловек).]

[Состояние: Истощение, магическое недомогание.]

[Особенности: Псионическая эмпатия (пассивно)].

Она была невысокой и очень худенькой, её потрёпанная одежда висела на ней мешком. Из-под капюшона старого плаща виднелись два прижатых к голове волчьих уха, покрытых короткой шерстью рыжего, почти ржавого цвета. Длинный, пушистый хвост того же оттенка нервно подрагивал, метаясь по каменным плитам. У неё было миловидное, но бледное и измученное лицо, с тёмными кругами под глазами.

«Бедняга, — пронеслась в моей голове мимолётная, отстранённая мысль. Выглядит так, словно вот-вот подует ветер и её унесёт. И что это за раса такая, Ржавый Волк?»

Девушка, до этого собиравшая грибы с испуганным видом, вдруг вздрогнула и замерла. Она медленно подняла на меня свои большие, карие глаза. Ужас в них всё ещё был, но поверх него, как рябь на воде, пробежало что-то другое. Шок. Недоверие. Она смотрела не на мои кости, не на мой костюм. Она смотрела прямо в мои пустые глазницы, словно видела то, что скрывалось за ними.

И тут я это почувствовал. Чистый, ясный мысленный импульс, направленный прямо в моё сознание. Он не был похож на приказы Сети. Он был… живым.

«Ты… ты подумал. Обо мне. Скелеты не думают. Кто ты?»

Я застыл. Осознание было шокирующим. Телепат. Существо, способное читать мысли. Моё прикрытие, моя главная защита, только что была пробита с лёгкостью, которой я не мог даже вообразить. Я пытался сохранить внешнюю невозмутимость, но моё сознание гудело от вопросов, как растревоженный улей.

«Как ты это делаешь?» — мысленно сформировал я вопрос, стараясь, чтобы он был максимально нейтральным, лишённым эмоций.

Она торопливо собирала свои грибы, зыркая на меня исподлобья. Её ответ пришёл так же, мысленно, но в нём чувствовалась дрожь.

«Я слышу мысли. Слова, а иногда образы… чужие намерения. У обычных скелетов там пустота. Тишина. А у тебя… у тебя там целый мир. Я видела… вспышки. Битва, огонь, гоблины… Ты не такой, как они».

Она поднялась на ноги, прижимая к себе корзину. Её взгляд был полон смеси страха и отчаянной надежды.

«Я из Подполья, — её мысль была быстрой, скомканной. — Место, где такие, как мы — с проблемами, бесправные — помогаем друг другу. Мы не организация, просто… выживаем вместе. Если захочешь найти нас, ищи таверну „Бездонная Глотка“ в нижних ярусах. Спроси у бармена за стойкой про „тихий зал“… Стой, ты не можешь говорить? Тогда я сама предупрежу его, постарайся незаметно показать ему кости. Но приди один. И не в этом виде». Она кивнула на мой костюм дворецкого. «Найди способ скрыть свою природу. Иначе подставишь и себя, и нас».

И в следующее мгновение она растворилась в толпе, оставив меня одного посреди рыночной площади, с гудящим от вопросов черепом и новым, совершенно неожиданным вектором в моей посмертной жизни. Я уже мельком слышал о них по радио. И это мало что мне даёт, но чтобы вот так случайно пересечься с одним из них?

Мы покинули рыночную площадь, оставив позади её хаос и гул. Встреча с девушкой-волком, её неожиданное ментальное вторжение, оставили в моём сознании гулкое эхо. Подполье. Тайное Общество. Встреча с ними, это была переменная, которую я не мог предвидеть, и она меняла всё. Мой путь к эволюции, моя война с Хозяином — всё это обрело новый, неожиданный контекст. Кажется, у них можно было попробовать найти поддержку. Возможно это мой шанс найти союзников или получить недостающую ниточку, ведущую меня к свободе?

Мы шли по более тихим, респектабельным улицам. Дома здесь выглядели иначе — они были выше, строже, а камень, из которого они были высечены, казался темнее и древнее. Их фасады были украшены сложной резьбой, но это были не глупые ухмыляющиеся фигуры, а изображения мифических чудовищ и переплетение строгих геометрических узоров. В огромных, затемнённых окнах горел тёплый свет, а изредка мимо нас проплывали закрытые, богато украшенные летающие экипажи.

Наконец, мы прибыли к цели. Особняк заказчика паучьих желёз был домом, который, казалось, изо всех сил пытался выглядеть богато. Огромный, аляповатый, он был построен из другого, более светлого камня, чем окружающие здания, и это бросалось в глаза. Колонны у входа казались слишком толстыми, их украшало что-то блестящее и жёлтое, похожее на золото, но местами оно уже облезло, открывая серый камень под ним. На крыше, вместо привычных острых шпилей, сидели странные каменные фигуры с толстыми животами и глупыми ухмылками. Всё здесь буквально кричало о деньгах, но не вызывало ощущения стиля.

Перед массивной дверью из красного дерева Лиандри остановилась и с капризной гримасой оглядела особняк.

— Фу, какая скука, — протянула она, картинно сморщив носик. — Деловые переговоры, угрозы, демонстрация силы… Я это уже видела. Я лучше пройдусь по магазинам, пока вы тут будете играть в свои игры.

Она дёрнула за серебряный поводок.

— Гобби, пойдём, поищем тебе новый ошейник со стразами! И, может быть, маленькие кожаные сапожки.

Гоблин, услышав это, восторженно запищал и преданно прижался к её ноге. Лиандри, не дожидаясь ответа Хозяина, развернулась и, грациозно покачивая бёдрами, удалилась в сторону торговых рядов, увлекая за собой своего счастливого питомца.

Хозяин даже не удостоил её уход взглядом. Он подошёл к двери и, не стуча, просто толкнул её. Она беззвучно отворилась.

Внутри нас ждал сам заказчик — невысокий, полный человек с бегающими глазками и влажными от пота ладонями. Он был одет в шёлковый халат, который, казалось, был ему велик.

— А, Костяной Алхимик… Прошу, прошу… — пролепетал он, заискивающе кланяясь.

Но едва мы переступили порог, как за нашими спинами с глухим стуком закрылась дверь. Одновременно с этим из боковых коридоров и с лестницы, ведущей на второй этаж, вышли они. Головорезы. Их было не меньше двух десятков. Крепкие, мускулистые мужчины и несколько монстролюдей, все в одинаковой кожаной броне с гербом Гольдштейна на груди. Они не нападали. Они просто блокировали все выходы, их руки лежали на рукоятях мечей и топоров. Это была западня.

Лицо заказчика стало белым, как мел. Он упал на колени.

— Пожалуйста… не здесь! — заскулил он, простирая к нам руки. — Умоляю, у меня дети, жена… Я заложил этот дом Гольдштейну, он отберёт всё, он уничтожит меня! Не деритесь здесь!

Хозяин медленно, почти лениво, повернул голову в его сторону.

— Твои проблемы с ростовщиком меня не волнуют, — его голос был холодным и ровным, как поверхность замёрзшего озера. — Ты должен был думать раньше, неудачник, когда брал у него деньги. А сейчас ты должен радоваться,