Бастард Александра. Том 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

— Мой царь, госпожа Барсина направляется к тебе.

«Мамочка» входит ко мне без разрешения и предварительного уведомления. Даже у входа в мой кабинет ее не останавливают. Это минус, но расстраивать Барсину мне не хочется, ведь для нее я по-прежнему обожаемый малыш и все такое! Мой возраст и собственный родительский опыт способствуют пониманию и потаканию материнскому беспределу.

Выручает Арета: ей каким-то образом удалось организовать заблаговременное уведомление. Как и кого из ближних слуг Барсины она подбила на такое служебное преступление, не знаю, но едва «мамочка» только соберется направить стопы в мою сторону, как Арета уже знает об этом.

С какой-то точки зрения такой подход не совсем этичен, но мне плевать, и я благодарен Арете за сообразительность. О приходе Барсины мне лучше узнавать заранее.

Вот и сейчас я открываю глаза и кивком благодарю своего бессменного адъютанта. Затем встаю и, зачерпнув из тазика воды, плескаю себе в лицо. Надо взбодриться, иначе от «мамочки» быстро не избавиться. Если она разглядит у меня усталость или, не дай бог, болезненный вид, то от ее кудахтанья будет не отбиться. Иногда мне кажется, что она может бесконечно повторять о том, что я не должен работать круглыми сутками, что надо больше отдыхать и показаться врачу и еще много-много чего.

Выслушивать в очередной раз эти наставления мне хочется меньше всего, поэтому, похлестав себя по щекам, сажусь за стол и изображаю бьющую через край бодрость. Долго ждать Барсину не пришлось, буквально через несколько минут она решительным шагом вошла в мой кабинет.

Начала она так же решительно и прямо с порога:

— Мой мальчик, мне надо с тобой серьезно поговорить!

На удивление, Барсина не проявила привычного интереса к моему виду и здоровью, и это очень странно. Бросаю на нее внимательный взгляд и сразу же вижу, что «мамочка» заведена до предела.

«Это кто же так постарался?» — мысленно пытаюсь представить себе этого смельчака, но Барсина не дает мне догадаться самому.

Отойдя к оконной арке, она начинает назидательным тоном:

— Сын мой, ты поднялся очень высоко! Так высоко, о чем я и мечтать не могла, но… — Она театрально вскинула на меня суровый взгляд. — Это не дает тебе право забывать о семье!

«Тааак! — начинаю понимать, кто в таком ключе мог завести „мамочку“. — Не иначе как старший братец постарался!»

Моя догадка тут же подтверждается.

— Шираз и Мирван уже месяц в Сузах, — возмущенно выплескивает Барсина, — а ты до сих пор не удостоил их аудиенцией, я уж не говорю о высокой должности при дворе, коей они заслуживают!

Она продолжает с прежней страстностью сыпать упреками, а я в этот момент думаю о превратностях власти.

«Ну и что ты ей ответишь⁈ — не могу удержаться от того, чтобы не уколоть самого себя. — В прошлом ты был яростным противником кумовства. Что скажешь теперь⁈»

Не то чтобы мои «дядья» — полные бездари, нет! Ширван — политик со стажем и городом управлял, но искать специально под него должность, потому что он мой «родственник», мне претит.

«Мамочке» этого не скажешь, она такого не поймет! В нынешние времена подтягивать родню совсем не зазорно. Это даже необходимо: кто еще прикроет тебя в случае чего, как не родня!

На миг не справляюсь с ролью внимательного слушателя, и Барсина тут же реагирует на мой отсутствующий вид.

— Геракл, я ведь с тобой разговариваю! Сейчас же ответь мне: ты так и будешь игнорировать моих братьев или сделаешь что-нибудь, наконец⁈

«Она бы так с Александром разговаривала! — Прячу за маской почтительного сына ироническую усмешку. — Что-то тогда она о братьях не вспоминала!»

Поскольку я ничего не отвечаю, Барсина решает сменить тактику и, как настоящий стратег, переходит от штурма к осаде.

— Ты меня совсем не слушаешь! — Опустив плечи, она разом превратилась из грозного бойца в обиженную девочку. — Тебе наплевать на свою мать! Ты уже совсем не любишь и не уважаешь меня!

Она даже умудрилась пустить слезу, и, вздохнув, я поднимаюсь из-за стола. Подойдя к ней, обнимаю ее за плечи и, конечно же, обещаю подумать и обязательно найти подходящее место для ее братьев.

«Может, доверить Ширазу ту самую организацию логистики? — На мгновение вспыхивает в голове идея, но я сразу же тушу эту вспышку собственным скептицизмом. — Кому, Ширазу? О чем ты⁈ Там нужен мотор-организатор, способный связать сотни нитей в несколько краеугольных узелков, а Шираз он больше по представительству. Сидеть где-нибудь в присутственном месте и важностью своей поддерживать порядок — вот это для него!»

В отличие от своих скептических мыслей, я продолжаю уверять Барсину в том, что обязательно что-нибудь придумаю. Бормочу так, пока она не вскидывает на меня лукавый взгляд.

— Правда?

На это я однозначно киваю, мол, конечно, правда. И тут меня вдруг прорезает мысль: а ведь есть у меня достойный пост для Шираза.

«Не сделать ли мне его сатрапом Сузианы⁈» — вдруг проникаюсь пониманием, что для первого опыта с задуманной системой государственных преобразований Шираз — практически идеальный вариант.

Дело в том, что и в разгромленной Персидской державе, и в новообразованном царстве «моего отца» сатрап в подведомственной ему провинции обладал практически неограниченной властью. В его руках были армия, суд и административная власть, то есть никаких сдержек и противовесов. Отсюда — постоянные мятежи сатрапов в прошлом и война диадохов в настоящем.

Я уже давно проникся пониманием, что для устойчивого правления в первую очередь надо добиться разделения власти в сатрапиях. Котлеты отдельно, мухи отдельно! Суд, прокуратура, армия и администрация! Четыре ветви власти в четырех разных руках! И желательно сильно недолюбливающих друг друга! Только так, играя на противоречиях и разногласиях, верховная царская власть, то бишь я, сможет держать в узде далекие сатрапии и их правителей.

Решить-то я это решил, но вот как реализовать это решение в жизнь, идей пока нет. Я царь всего лишь пять месяцев и реально понимаю, что власть моя простирается только там, где стоит моя армия. За пределами Сузианы я ничего толком не контролирую, и сатрапы подчиняются мне лишь номинально, а де-факто делают что хотят.

К примеру, я не могу отправить в Бактрию своего стратега и сказать Филиппу: «Отныне армией в твоей сатрапии будет командовать он, а ты останешься лишь администратором. Да, и еще вот что: вершить суд тоже будешь не ты, а другой! В добавок