Гром - Дмитрий Шимохин

Я с любопытством разглядывал гоблиншу. Единственный раз, когда я видел гоблинов близко, на встрече в болотах. Казалось, это было в прошлой жизни и ужасно давно. Да и были они полудикими, а тут цивилизованная, одетая и говорит правильно.

Гоблинша была совсем молоденькая, как мне показалась. Не разбираюсь я в их племени. Ухоженная, да и платье чистенькое.

— Мне похлебку и выпечку давайте, и горло смочить, но никакого алкоголя, — произнес я. — Напиться я сегодня, чувствую, еще успею, — и скосил глаз на огра, продолжающего обнимать Брана и выговаривать ему за что-то.

Через пару минут возле меня стояла похлебка, с жирнючим мясным бульоном и плавающими в нем кусочками мяса и овощами. Широкая тарелка с выпечкой и напиток с мятным запахом. Огр перестал трясти Брана, поставил его на пол, и они о чем-то беседовали уже без прежних эмоций. Пара секунд такого общения, и они переместились за дальний стол.

Немного посидели, и огр отправился к барной стойке, откуда вернулся с небольшим бочонком и двумя кружками, одна из которых была монструозного размера — литра на три, а то и на все пять.

Я же наслаждался горячей пищей и вкуснейшими булочками с медом или чем-то подобным.

Тем временем бочонок был вскрыт и золотистый напиток разлит по кружкам. Бран начал крутить головой, и заприметив меня, замахал рукой, подзывая. Я уже расправился с едой и, оставив пару серебряных на столе, направился к другу.

Подходя к их столу, я услышал:

— А вот и котенок.

— Котенок? — прогудел огр. — Это имя или прозвище.

— Ни то ни другое. Зовут меня Эрик, а прозвище Гром. А котенком меня называют, пытаясь показать, что ребята старше и опытнее. — Что со стариков взять, — притворно вздохнул я, усаживаясь рядом.

— Ха-ха-ха, — раздался смех огра. Он смеялся искренне и самозабвенно. — А он тебя чем-то напоминает. Такой же колючий, — отсмеявшись, произнес здоровяк.

— И ничего не похож, — пробурчал Бран.

— Эрик, — протянул я руку огру.

— Грым, — и он аккуратно ее пожал огромной лапой.

— Вот ради него я сюда и прибыл. Дружище, присмотри за ним, чтобы он по первости шею себе не свернул, — с ухмылкой выдал Бран.

— Присмотрим. Чего уж не присмотреть, — бросил на меня изучающий взгляд Грым. — Но, признаться, я думал, ты все же старого приятеля решил навестить, — с подначкой проревел огр.

— Не начинай. А? Только что же говорили, тяжело мне здесь. Воспоминания — дело такое, — грустным голосом ответил Бран.

— Эх, — и Грым махнул рукой. — Может задержишься? — предложил в тон огр.

— Не, — помотал головой Бран и тут же приподнял кружку, — давай выпьем за встречу, и пусть она не будет последней.

— А как иначе-то, — и Грым приподнял свою монструозную кружку, ее можно было использовать вместо бочонка. И началась попойка старых друзей, уйти мне было неудобно, так что пришлось сидеть и греть уши. Гоблинша притащила кружку и для меня. Да и бочонки не забывала подавать к столу, это было забавно, когда она пыталась нести бочонок почти с себя размером, так что я ей помогал. Чем заслужил парочку благодарных взглядов.

Из разговоров Брана и Грыма я много нового узнал для себя о прошлом своего боевого товарища.

Как оказалось, они с Грымом состояли в одной охотничьей партии и были весьма успешны в этом деле. Всего их было пятеро, сначала промышляли в светлолесье. А потом и на темнолесье перешли, и все шло очень даже хорошо. Пока ни на одной из вылазок не повстречали стаю невиданных до этого хищников. Из пятерых выжили трое, а двое навсегда остались там. Раненый Грым вынес на себе Брана и еще одного товарища, которого звали Племин. Вот только среди погибших была Катрив. У них с Браном были отношения, и дело даже шло к свадьбе.

После этого возвращения их охотничья партия и распалась. Бран, выздоровев, попрощался с товарищами и покинул «Великий лес», вслед за Браном ушел и Племин. Один Грым остался здесь и построил таверну, перестав ходить на охоту.

Шли воспоминания о былых днях, а там и напитки потекли покрепче. В один момент я просто выключился.

Пришел я в себя в каком-то закутке. Ужасно болела голова, а по всему телу разлилась слабость. Мне дышать было тяжело, не то что шевелиться.

— О-о-о, — вырвался из меня вздох, полный боли. Я чувствовал себя как подросток, впервые в жизни дорвавшийся до бухла и не знающий меры. До такого состояния в этом мире я еще не напивался.

Прикрыв глаза, попытался уснуть и уйти в забытье, но у меня не получалось. Ужасно хотелось пить. А каждое движение лишь прибавляло мучений.

«Что же вчера было?» — мелькнуло у меня в голове.

Помню, мы перешли на какие-то настойки, и все…

Легче не становилось. Да и пить хотелось ужасно. С кряхтеньем, словно столетний старик, я смог оторвать голову от подушки и скинул с себя покрывало.

Голова кружилась, а мои движения были какие-то дерганые. Немного посидел, мне полегчало, и я смог осмотреться. Я находился в какой-то небольшой комнате, где, кроме кровати, ничего и не было. Свет давало небольшое окно под потолком.

Мои вещи лежали возле стены, а еще кто-то заботливо стянул с меня сапоги.

— Эх, тяжела жизнь. Я думал, гнома хрен перепьешь. Вранье! Огра хрен перепьешь, — пробормотала я, пытаясь дрожащими руками надеть сапоги.

Справившись с обувкой, я покинул комнату. За дверью оказался зал таверны, а сама каморка располагалось под лестницей.

Проморгавши от яркого света, я присмотрелся и обнаружил за одним из столов огромную тушу Грыма и Брана. И поплелся к ним, еле преставая ноги.

— Не такое уж и слабое новое поколение, даже до обеда встал, — хмыкнул Грым, глядя на едва живого меня. От его баса у меня в голове будто колокол затрезвонил.

С трудом усевшись за лавку, я потянулся к ближайшему кувшину и опрокинул его в себя. Это был какой-то сладкий морс, и он прекрасно утолял жажду. Мне даже полегчало немного.

— Ага. Но учиться им пить еще и учиться, — хмыкнул, глядя на меня, Бран. Хоть он и поражал болезненной бледностью, но вид у него был более живой нежели у меня.

— Это точно, — вторил ему Грым.

Парни завтракали и общались. Я не прислушивался к разговору, а попивал морсик, попутно пытаясь прийти в себя. На удивление, у меня получалось, и я начал оживать. Даже думать уже было