Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев

— Вздорный мальчишка! Как ты смеешь так разговаривать со взрослыми! Немедленно покинь этот кабинет и позови того, с кем бы я могла обсудить твоё неприемлемое поведение!

Она даже ногой притопнула от полноты чувств. А я-то надеялся на понимание.

Вообще разговор наш напоминал мне беседу немого со слепым. Леди Андромеда категорически не желала принять очевидные факты. В своём праведном гневе на малолетнего выскочку она даже никак не отреагировала на известие о возвращении её в Род.

А ведь портреты в один голос описывали Андромеду как чрезвычайно адекватную особу. С очень пластичной психикой. И, исходя из этих характеристик, я строил модель будущего разговора и никак не ожидал, что столкнусь с обыкновенной бабской истерикой.

Что же на неё так повлияло? Жизнь среди маглов? Вряд ли. Скорее уж эта самая жизнь должна была её закалить. Тогда что?

Андромеда между тем решила, что молчание наше слишком уж затянулось, и приготовилась выдать очередную тираду.

— Хватит! Как глава Вашего Рода приказываю вам сесть и выслушать то зачем вас, собственно, сюда и позвали.

Итак, вы возвращены в Род. Но не для того, чтобы быть осыпанной милостями. Отнюдь.

Я надеюсь, что из вашей головы не совсем выветрились правила поведения члена древнейшего и благороднейшего Рода Блэк. И Вы помните, что за отказ выполнять распоряжения Главы Рода немедленно последуют санкции.

Я надеялся на то, что мы найдём с Вами общий язык. Но, как видно этим надеждам не суждено было сбыться.

Поэтому я запрещаю Вам покидать пределы Гримо 12 до особого моего распоряжения.

Я запрещаю вам разглашать кому-либо сведения, которые стали или станут вам известны во время нахождения в этих стенах.

Я запрещаю Вам сообщать о произошедшем третьим лицам, а особенно господину Дамблдору.

Да будет так!

Лёгкое сияние подтвердило, что магия приняла мои распоряжения как легитимные.

— Кричер! Покажи леди Андромеде её комнату.

Любые планы, даже самые гениальные, как правило, не выдерживают столкновения с действительностью. В чём я в очередной раз убедился. А ведь я имел на Андромеду определённые виды. Да что там! Я надеялся, что она возьмёт на себя бремя управления делами рода, пока я занят более насущными проблемами. И тут, такой облом.

Самое пакостное, что такого варианта развития событий я не предусмотрел. И соответственно к нему не готовился.

Думал, возвращу бедную вдовушку с дочкой в Род, раскрою глаза на происки Дамблдория, и вуаля — союзник в кармане. А вот хренушки!

Факир был нетрезв и фокус с белым рыцарем, спасающим бедных сироток, не прокатил.

И теперь ещё надо как-то разводить этот, мною же созданный геморрой. Куда, в конце концов, девать эту вздорную леди? Не будет же она куковать на Гримо до скончания дней. К тому же у неё дочка на Рождество домой припрётся.

Посоветоваться с Фергюссоном? Но поможет ли он? В том смысле, что обладает ли он достаточными знаниями? И кто такими знаниями обладает?

А что, это идея! Накосячила тётка в своё время вот пусть и расхлёбывает. Действовать с портрета она, конечно, не сможет, а вот посоветовать, что дельное — тут ей и флаг в руки.

Беседа с Вальпургой укрепила меня в мысли, что я на верном пути. Фокус с возвращением Андромеды в Род начал приносить свои плоды.

Опасения насчёт конфиденциальности нашего разговора оказались напрасными. Андромеду можно спокойно отпускать восвояси. Магия Рода не даст мятежной Блэк возможности рассказать, что-либо кому-либо. Внешнее же вмешательство, скорее всего, приведёт к летальному исходу. Жёстко, но эффективно.

Поскольку приближалось Рождество, я спросил Вальпургу — что можно подарить портрету. Спросил безо всякой задней мысли, с совершенно чистыми помыслами.

Ведь тётка столько для меня сделала, почему бы не порадовать её к празднику.

Но что-то снова пошло не так. В который раз уже за сегодняшний день. Нарисованная леди поднялась со своего стула и резко развернувшись, исчезла за срезом рамы.

Ну, на нет и суда нет. Я уже собрался уходить, когда мне в спину с холста раздался несколько дрожащий голос:

— Гарольд, пожалуйста. Помоги Сириусу!

Глава 61

Глава сорок девятая.

Уэлш Смитт.

Уэлш Смитт любил свою работу. И каждое утро, глядя на календарь и считая дни, оставшиеся до пенсии (совсем немного кстати), он любил её ещё больше.

Денежное содержание также добавляло приятных составляющих в это чувство. А ведь есть ещё и небольшие, но частые подарки судьбы в виде платы за оказываемые им совершенно пустяковые услуги. Оказываемые за совершенно не пустяковую цену.

Как, например, сейчас. Полчаса времени и можно позволить себе и семье довольно дорогие подарки на Рождество.

Предвкушая скорое удовольствие, мистер Смитт вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Коллинз! Возьми Ревендайла, и ждите меня на внутреннем КПП. Идём на второй уровень.

Старший помощник начальника самой мрачной тюрьмы Британии — Азбакана, начал свой ежеутренний обход.

Мистер Смитт не любил нижние уровни, но как добросовестный служака периодически их посещал. Как, например, сегодня. И совершенно не обязательно кому-то знать, что у сегодняшнего визита господина старшего помощника были и другие, гораздо более приятные для него причины.

Кроме того, специальный амулет позволял ему гораздо легче переносить присутствие дементоров. В отличие от тех же Авроров. Авроров вообще присылали сюда в качестве наказания. И посещение уровней ниже четвёртого было для них сущей пыткой.

Поэтому «добрый» начальник Смитт обычно оставлял сопровождающих у входа на четвёртый уровень и дальше совершал обход в одиночестве.

Неспешно двигаясь исхоженными за долгие годы коридорами, Смитт наконец добрался до цели своего визита.

Заскрипело окно кормушки, тусклый огонёк Люмоса осветил убогую камеру и женщину в ней.

— Миссис Блэк! Беллатриса!

Женщина в камере не реагировала.

Ну и Мордред с ней! В конце концов, не было уговора передавать посылку из рук в руки. Договаривались только о передаче в камеру.

Смитт вынул из кармана маленький свёрток и пропихнул его в смотровое окошко.

«Редуцио» и маленький свёрток падает на грязный пол приличных размеров пакетом.

Вот и всё. Одно дело сделано.

Смитт глубоко вздохнул и повернулся к двери напротив. И вздрогнул. Из кормушки на него смотрели полубезумные чёрные глаза.

— Что вылупился начальник!? Застукал я тебя. Что это ты у Бэллиной камеры делаешь? Любовные записочки передаёшь?

Мистер Смитт смутился как будто его и впрямь застали за чем-то неприличным.

— Мистер Блэк, вы меня неправильно поняли.