Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

Это… ощущалось правильным направлением.

Я продолжил мысленно листать страницы своей жизни дальше, под грохот разрушающегося кокона. Вот я уже стал кем-то — сначала важной, пусть и довольно неопределенной фигурой в клане Регул, потом помощником принцессы, потом тем, кто дал старт новому витку развития практики Потока на Тихой Звезде, а потом человеком, уже напрямую изменившим целую планету.

Что я делал все это время? Формально — искал способ исцелить ноги, а потом — остановить мутации и вернуть себе тело. Но это была лишь цель, конечная точка на карте.

Сам же путь, то, чем я занимался изо дня в день, час за часом, был изучением. Постоянным, ненасытным, жадным познанием нового.

Новых ядов, противоядий и алхимических рецептов у сварливого Нимпуса. Новых техник Потока и их скрытых, неочевидных комбинаций. Новых, подчас шокирующих граней этого мира, увиденных глазами моих отблесков.

И сам процесс — распутывание загадок, сбор разрозненной информации, ее анализ, построение и проверка гипотез — всегда захватывал и завлекал меня с такой силой, что я порой забывал о самой цели. Я просто не замечал этого, потому что это было так же естественно и необходимо для моего существа, как дыхание.

Но тут, под воздействием просочившейся в сознание ауры Ростка Фантазии, я сумел отыскать это в себе.

Я выучил тысячи Буйств не только и не столько чтобы стать сильнее в бою. А потому что мне было невероятно интересно, как они устроены на фундаментальном уровне, как их можно сломать, перевернуть и собрать заново, получив новый эффект.

Я открывал новые техники и принципы работы с проводниками, потому что экспериментировал, играл с энергией и ее формами, как одержимый ребенок с бесконечно сложным конструктором.

Я даже прорвался в сферу Проявления Жизни не каноничным путем, а окольным, благодаря тому, что использовал накопившиеся знания для совершенно нового подхода к практике Потока.

Все это время, помимо голой воли к выживанию и комфорту, меня вперед гнала глубинная, фундаментальная жажда познания. Жажда понять, как устроен мир — от мельчайшей частицы Потока до глобальных политических игрищ — и, поняв, перестроить его под себя, следуя собственному замыслу.

Вот она. Основа. Не конкретная техника, не заклинание, не магическая формула. Сам процесс. Принцип исследования, анализа, открытия и последующего созидания нового.

Решение пришло без колебаний. Мысленный импульс устремился к тому хрупкому зеленому ростку, что тянулся из сияющего Ядра Ананси. Я вложил в него эту идею. Концепцию познания как основу бытия, как источник силы и инструмент трансформации реальности.

В ту же микросекунду мой разум захлестнул поток. Но не такой, как с Сепой — не упорядоченные, почти инженерные схемы эффективного накопления и распределения энергии. Этот поток был плотнее, интенсивнее, богаче оттенками.

Он был хаотичным, бурлящим калейдоскопом вдохновений и озарений, касающихся самого процесса исследования нового. Как вскрывать суть любых явлений, разбирая их на фундаментальные принципы. Как находить скрытые закономерности в кажущемся беспорядке и шуме информации. Как из разрозненных, на первый взгляд несвязанных данных, складывать целостную, работающую картину, а из этой картины — выводить новые, действующие законы и правила.

После этого щелчка понимания процесс развития Ананси пошел без малейших заминок. Росток Фантазии, получивший свою идею, мгновенно укоренился в моем теле. Он пустил корни, и из меня выросло новое Древо Истока. Не такое гигантское и массивное, как у Сепы, но невероятно изящное, с тонкими, причудливо переплетающимися ветвями.

На одной из его верхних, самых тонких ветвей тут же набухла и раскрылась почка. Из нее за несколько мгновений вырос и распустился Цветок Судьбы. Его лепестки были прозрачными, как чистейший горный хрусталь, и внутри них, переливаясь и пульсируя, танцевали целые микроскопические галактики идей, схем и формул.

Когда он расцвел полностью, меня накрыла новая волна вдохновений. Она была еще более странной и всеобъемлющей, чем первая. Теперь озарения касались практического применения открытого знания, того, как мгновенно превращать абстрактное понимание в конкретные, работающие инструменты и техники.

А затем, выполнив свою роль, Цветок Судьбы увял. Его хрустальные лепестки осыпались, и из его сердца родился новый Ананси. Не гигантский мутировавший монстр, не исполинская сияющая сколопендра.

Он был компактным, размером не больше моей головы вместе с растопыренными в стороны тонкими, изящными лапками. Его тело сияло глубоким, почти чернильным индиго, а по нему, словно замысловатые узоры на микросхеме или древние магические руны, тянулись сияющие бело-голубые прожилки.

Весь этот стремительный прорыв, конечно, потребовал энергии. Но не в том чудовищном, всепоглощающем объеме, как для Сепы, чья суть изначально была заточена под накопление и хранение.

Вплоть до стадии Ростка Фантазии аппетит Ананси был даже вполне умеренным. Однако, начиная с момента укоренения Древа Истока и особенно с формированием Цветка Судьбы, его потребности резко возросли.

А снаружи не прекращался яростный натиск. Зер Ган, чей Аватар выл в беззвучной пустоте от бессильной ярости, обрушивал на нас концентрированную мощь своей сферы Истребления Смерти.

Он чувствовал, как защита слабеет, как его пламя наконец-то начинает добираться до цели, и удваивал, утраивал усилия.

Сначала это был лишь нарастающий, сухой жар, как от открытой дверцы раскаленной доменной печи. Затем в истончившемся коконе появились первые настоящие дыры — крошечные, точечные, но через них хлынули сгустки пламени, которые принялись выжигать воздух вокруг меня.

А я не мог отвлечься. Вся моя воля была прикована к процессу формирования второго Аватара.

Ощущение было таким, будто меня погрузили в расплавленный металл. Сначала загорелась кожа. Страшная, всепоглощающая боль пронзила каждую клетку, каждый нерв.

Я чувствовал, как плоть на руках, на груди, на лице пузырится, краснеет, затем чернеет и обугливается, издавая тихий, противный треск. Волосы на голове, лице и теле вспыхнули ярким, коротким факелом и исчезли, оставив после себя лишь стойкий, тошнотворный запах паленого рога.

Самый немыслимый ужас наступил, когда жар добрался до глаз. Давление и температура стали невыносимыми — я почувствовал, как что-то густое, вязкое и обжигающе горячее потекло по моим щекам, а затем раздался тихий, влажный хлопок изнутри черепа, и мир погрузился в абсолютную, режущую болью темноту.

Глаза не выдержали. Они просто лопнули и вытекли.

Но даже сквозь эту адскую, примитивную агонию, сквозь запах собственной горелой плоти и слепоту, я не отпустил финальную концентрацию. Последний, решающий импульс воли был передан.

Ананси, новый Аватар Нова, основанный на принципе познания и анализа, родился окончательно и взобрался мне на плечо.

И его глазами я увидел,