Зейнсвилл - Крис Сэкнуссемм

Подписчики «Зри-видения» вынимали коннекторы из розеток в основании черепа и вновь возвращались к жизни в собственных телах и своему окружению. По всему земному шару люди выходили из виртуальной реальности, падало потребление нейрохимических препаратов. Постоянным оставался лишь интерес к обретению сексуальности Селезнем Дули и роману гигантского синего эйдолона с его грудастой подругой-орангутангшей. Чем больше людей стремилось приобщиться к физическим переживаниям Дули и Уббы, тем больше слабела зависимость от БИСПИДа. Феномен «уббы-дуббы» распространялся эпидемией радости. Массовые праздники физической близости охватили такие унылые города, как Дейвенпорт, Айова и Вичита в Канзасе, а за пределами Америки они полыхали от Антверпена до Окленда, от Кракова до Киото. Его влияние испытали даже мусульманские страны и мормонские анклавы. И от сути этих празднеств движение Дули становилось тем более чудесным. Тактично использовались разумная гигиена и действенный контроль рождаемости. Семейные пары, давно страдавшие от бесплодия или разоренные «инвитро»-технологиями «Витессы», наконец испытали удовольствие от процесса. Число изнасилований сократилось на девяносто процентов, и там, где расцветал «дулиизм», утихала даже лихорадка «Пандоры».

Теневой совет директоров «Витессы», известный как «Пантеон», бил тревогу. Акции БИСПИДа падали, но «Бейби-ритуал» под руководством Джулиана Динглера превратил кризисную ситуацию в триумф имиджа и дал отпор Христианской Нации и ее союзникам, заявив, что обретение Селезнем Дули крайней плоти и эрекции, возможно, дело рук не хакеров, стремящихся унизить «Витессу», а высших сил, напоминающих нам о нашей двоякой — божественной и животной — природе. В обращении, сейсмическими волнами сотрясшем монолит «Витессы», Динглер возвестил, что свобода, откровенность и беззаботное веселье в сексе отныне станут новыми важными элементами философии «Бейби-ритуала». В одночасье «Бейби-ритуал» превратился в любимца корпорации, а Динглера прославляли как спасителя.

Но в прочих областях дела «Витессы» обстояли иначе. Вспыхнула эпидемия ожесточенных склок и взаимных маниакальных обвинений по мере того, как из Европы и Азии поступали доклады о технических сбоях и контаминации продуктов, а в Торонто организация сопротивления, называющая себя «Церковь Невидимая», обнародовала сообщение, что «Эфрам-Зев» собирается выпустить новый комплект психоактивных препаратов под видом пищевых добавок для похудания (а позднее безумно дорогие противоядия от них), которые вызывают специфические фобии, как, например, арахисофобия — иррациональный страх того, что к небу прилипнет арахисовое масло. Появлялись дальнейшие свидетельства того, что коварная наука усовершенствования недееспособности достигла невообразимых высот в разработках вещества, способного усилить взаимную неприязнь мусульман и ортодоксальных евреев, а также ужас перед немногими уцелевшими лесорубами, барбулофобию (иначе говоря, страх перед бородачами).

Неудивительно, что «Витесса» забеспокоилась. И в дополнение к этим драмам и кризисам оставалась еще проблема Чистотца. Опираясь на поступившие от пока неизвестного агента сведения, «Пантеон» силился разобраться, что он на самом деле собой представляет. То, что Чистотец действительно объявился в Техасе (как и предсказывал таинственный «помощник»), лишь чуть ослабило тревогу «Пантеона». Этот путник, которому дали кодовое наименование БЕГУЩИЙ АНГЕЛ, уже показал себя как опасный элемент. На что он способен? Кто его послал? Сведения у них непроверенные, информационный канал ненадежный. Но еще хуже было другое: ловкий намек безымянного информатора, дескать, Джулиан Динглер тоже тут как-то замешан. А ведь Динглер был сейчас надеждой и опорой корпорации. Внутреннее расследование и копание в его прошлом лишь дестабилизируют ситуацию, ирония которой не прошла незамеченной для великих творцов и распространителей нервозности. Это ведь они когда-то стали пионерами таких постдемократических стресс-заболеваний, как синдром Таттла (навязчивый невроз, заставляющий больного проверять, застегнута ли у него ширинка), и потому прекрасно знали, сколь причудливые формы способны принимать неврозы. Никто в «Пантеоне» не знал про боевой зонд, который возможно взорвать, если сигнал с него будет установлен, поскольку эту информацию Ищейка до времени придержал. И они не знали про Кокомо. Поэтому их реакцией стала лобовая атака в сочетании (не слишком удачная идея) с блокпостами. По всем дорогам Техаса поставили военные кордоны. Педанты изолировали северо-западный сектор. И пока Ищейка сидел у себя в Форте Торо, размышляя, какие шаги может предпринять «Витесса», силы, о которых он понятия не имел, готовились взять в кольцо заброшенный городок Дастдевил.