Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

— Сонечка зайка нельзя ругаться при детях! — тут же захлопотала встревоженная Эмма.

— А ничего! Сын уже вон какой серьёзный у нас! Телепортируется уже как на горшок ходит! — фух, слава богу перестала так прижимать! — Я буду только рада, если он так и скажет Валере и его жополизам! Вы с нами?!

— А знаете… — мягко-мягко улыбнулся спустя секунду Адам. — А знаете, да. Мы с вами. Давно хотел завести… знакомства с кем-нибудь из высших русских кругов.

А затем холодно и чопорно, как могут, наверное, только британцы, добавил:

— Особенно с патронами моих конкурентов.

Вот это настрой, маман! Вот это — правильная жизненная позиция!

Если всякие козлы от тебя не отвязываются — надо делать так, чтобы они сами жалели о твоём присутствии!

Уж не сомневайся, я не упаду в грязь лицом! Не посрамлю семейную честь Осинских перед всякими рыжими клоунами… а не, мы уже решили, что клоунов оскорблять не следует.

Перед всякими… Валерами. Без негатива.

— Вот за это, Сонька, я тебя и люблю, блин, безумно! — криво улыбнулся отец.

И они поцеловались так, как не целовались ещё никогда на моей памяти.

Ха! Кажется, намечается наш первый семейный подряд!

Глава 18. Веселье начинается?

— Думаешь, они приедут? — со скепсисом спросил Валерий, приобнимая жену. — Сестра упрямая девчонка…

— Приедут. — мягко ответила она, поглаживая его волосы тонкой холёной ручкой. — Она не дура и не простолюдинка. Должна знать цену публичным приглашениям.

Валерий кивнул. Ему не очень нравилась идея уже сейчас начать обрабатывать Осинских. Но, узнав, как в Университете отзывались о результатах маленького Кости, отец настоял.

А Вика, жена Валеры, поддержала его. Она всегда поддерживала отца, разделяя его представления о ценности семьи.

Поэтому она и стала женой Валерия.

Ну и потому что она тоже княжеского рода, из побочной ветви семьи Строгановых.

Валера поцеловал девушку в лоб. Он всё-таки любит её… ну, скорее всего. За три года в браке уже вполне полюбил.

— Иди, милый, пообщайся с гостями. — поцеловала его в ответ жена. — У нашего сына всё-таки тоже праздник. В первую очередь мы тут ради него, а не ради интриг. А мне нужно закончить с макияжем.

— Ради Феди, ну да. — хмуро выдохнул Валера, закрывая дверь в уборную снаружи. — Когда ты с ним сидела-то в последний раз…

Вика его не услышит. Она почти бездарна, потому и стала разменной монетой в политическом браке семей.

Валерию понятна её отчуждённость от сына. В любом случае, его жизнью будет управлять глава семейства. Отец. А помирать он явно пока не собирается.

Для материнской любви здесь просто нет места. При всей любви к семье, главной ценность отец почитает послушание и подчинение старшим.

— Валерий Романович. — чинно выплыл ему навстречу дворецкий, старый слуга рода. — Похоже, прибыли ваши званные гости.

— Ого! — искренне удивился Валера. — Не ожидал. Думал, они приедут под конец праздника, просто чтобы уважить мою просьбу.

— Все так думали. Однако, их машина уже тут.

— Машина? Разве у них…

Он не стал договаривать. Этот дворецкий и так всё понимает с полуслова. Тем и нравится немногословному отцу, Роману Бестужеву.

Понял он и теперь.

— Нет. Они прибыли вместе со своими друзьями. Адамом и Эммой Мелвиллами, а также их сыном, на их же машине.

Валерий нахмурился ещё сильнее. Ничего такого не входила в его планы, в планы отца. Да, они сами позвали Осинских, но в идеале те не должны были приезжать…

Это задумывалось как повод. Повод в будущем, при нужде, иметь лишний рычаг давления!

— Ну ладно. Приехали так приехали. Веди меня, я готов встречать гостей!

* * *

— Ничего себе «маленький праздник в семейном кругу»! — угрюмо усмехнулся батя, разглядывая белый особняк посреди огороженной лужайки.

Я икнул, тоже выражая возмущение.

М-да… ой! Ну и укачало меня! И чего этим родственничкам в Москве не празднуется?!

Нам пришлось тащиться сюда, в какой-то подмосковный посёлок для богатеньких, битых два часа. И к началу второго часа меня стало прилично укачивать.

Надеюсь, это не навсегда. Машины в этом мире — основной вид транспорта… Хотя, о чём это я.

Исцелюсь потом, если припрёт.

— У них всегда так! — отчуждённо произнесла мама, выбираясь из машины со мной на руках. — Надо же, всего десяток авто стоит! Действительно, очень скромно!

Мы припарковались у изящной ажурной ограды, отделяющей территорию особняка от внешнего мира.

Тут же к нам подошёл рослый мужик в мундире, заявив, что наш транспорт будет здесь в полной безопасности, как и авто прочих благородных господ.

Но батя так на него зыркнул при словах о «благородных господах», что тот поспешил скрыться в каменной сторожке.

Интересно, а защищать машины он будет так же? Прячась и хныкая?

Ворота сами собой отворились перед нами, открыв дорожку из жёлтого камня, идущую от парадного входа к обширному крыльцу особняка с открытой верандой.

Оттуда, с веранды, донёсся весёлый смех, детские крики и лёгкая музыка.

— Я вижу, веселье в полном разгаре. — прищурилась мама. — Ой, тут ещё какие-то детки!

По широкому лугу, окружившему двухэтажное здание, туда-сюда насятся малыши примерно нашего с Саней возраста. В догонялки играют, похоже.

Оп! — какая-то девочка вспорхнула над землёй, пролетела метров пять и поймала удирающего карапуза.

Тоже стихийная магия. Ну да, тут, наверное, сплошная высшая знать собралась.

Нас уже встречали. С крыльца спускался рослый рыжий мужчина… о это ж Валера, в сопровождении хлыща в чёрном смокинге.

Кстати о нарядах… Я сердито вздохнул, осматривая себя.

Ну вот на кой-было опять наряжать меня в ЭТО?! С сердитым сопением я попытался стянуть с плеч пиджачок.

— Ой, Костик, жарко тебе? Потерпи немножко, скоро в тенёк зайдём, или снимем пиджачок.

Да какой тенёк, мать?! Я способен вынести любые тяготы и лишения плоти…, но безвкусицу и нелепицу — НИКОГДА!

Впрочем ладно. Я вспомнил всё того же гномьего императора. Терпим, карлики. Пока терпим. Нельзя ронять семейное достоинства в глазах всяких… Валер.

Без негатива.

— Софья, рассчитываю, что вы проявите всю галантность высшей аристократки. — мягко улыбнулся Адам. — И не начнёте переполох… сразу.

— Разумеется, друг мой! — ослепительно улыбнулась мама, качнув рыжей толстой косой. — Месть — это блюдо, которое нужно