Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

постоянно проваливалась в свои мысли, приходилось постоянно выковыривать ее оттуда. И мне, и Кайле это очень быстро надоело. Чай допили, мед оставили, пожелали спокойной ночи и ушли.

— Довольна? — спросила подруга, когда вернулись к себе, — на такой вечер ты рассчитывала?

Я пожала плечами:

— Тебе не кажутся странными все эти сердечки? И то, как настойчиво она их всем раздает?

— Смеешься. У Стеллы второе имя — Странность. На все, что она делает невозможно смотреть без удивления.

— Я думала, может что-то скрыто в этих сердечках…наговор какой-то…или еще что-то…

Кайла задумалась, растерянно накручивая белую прядь на палец:

— Не знаю. То, что она пыталась мне подарить, я даже в руки не взяла. Если сомневаешься, и есть какие-то подозрения — скажи преподавателям. Наговоры строго караются. Но мне кажется, если бы там действительно что-то было — уже бы пожаловались. А всем плевать. Так, что не забивай себе голову. Развлекается человек, как может — пусть и дальше развлекается.

Смысл в ее словах определенно присутствовал, поэтому я вздохнула:

— Наверное, ты права.

Будь в этих сердечках что-то опасное, давно бы забили тревогу. Здесь полно магов всех мастей и калибров, кто-нибудь, да и заметил бы подвох.

Но вот заглянуть в блокнотик, мне очень хотелось. Там наверняка есть что-то интересное.

Осталось только придумать, как до него добраться. То ли еще раз напроситься в гости и найти предлог, чтобы сунуть любопытный нос в тумбочку. То ли улучить момент, когда Стеллы не будет в комнате, и пробраться туда тайком.

Не знаю почему, но второй вариант мне нравился гораздо больше.

Глава 6

Чтобы выполнить задуманное, пришлось ждать почти две недели. Сначала не получалось подгадать такое время, чтобы у меня был перерыв, а у Стеллы и ее соседки занятия. Потом, даже в перерыв не получилось, потому что кто-то из девочек слонялся по корпусу. Затем сама Стелла заболела, подхватив простуду после очередного забега по полигону под ледяным дождем. Что и не мудрено, ведь зима уже была на подходе. Деревья полностью растеряли свою листву, газоны пожухли, а небо лениво ворочало серыми телесами. Днем еще можно было пройтись в куртке нараспашку, но по утрам землю покрывал толстый слой инея.

Адепты растеряли летнее настроение и все чаще бродили по Академии с суровыми лицами, предпочитая проводить время не в шумных компаниях, а в обнимку с учебниками. До зимней сессии оставался всего месяц, а учить надо было ой как много, да еще и преподаватели не жалели, задавали столько, что приходилось выбирать между сном и очередным параграфом в учебнике.

Я старалась изо всех сил, но мне было сложно. Наверное, даже сложнее всех остальных, потому что приходилось не только учить сами предметы, но и самостоятельно разбирать с тем, что аристократы из Хайса, не торопясь, проходили в школе или с частными учителями.

В Муравейнике нас чему учили? Счету, чтению, да письму. Иногда старый учитель Бикенс, хорошенько приложившись к бутылке, рассказывал нам интересные байки из прошлого. Этот предмет у нас гордо назывался «Историей», но к сожалению мало чего общего имел с настоящей историей. От дат, имен и событий у меня пухла голова.

С остальными предметами так же. Я могла по памяти изобразить все переулки Муравейника, но путалась в долинах и горных хребтах по ту сторону реки. С ума сходила, пытаясь запомнить все полезные травы и до мозолей на пальцах рисовала энергетические контуры на занятиях у магистра Хейдена.

Но хуже всех дела обстояли с госпожой Норой. Она задалась целью выкинуть меня их Весмора и не скрывала этого. Задавала много и сложного. Если я справлялась с заданием, то на следующий раз задавала еще больше. И никогда. НИКОГДА! Не ставила хороших отметок, даже если у меня получалось. А у меня получалось! Часто, назло ей. Упрямо стиснув зубы, я учила, отвечала, сдавала рефераты, эссе и огромные листы, изрисованные закорючками. И все это чтобы получить очередную двойку. Если вытягивала на три, то непременно вдогонку получала равнодушный взгляд и ледяное:

— Повезло.

Или:

— Опять списала.

Она была убеждена, что я ничего не делаю, и ничего не соображаю по ее предмету. А у меня уже все эти руны на подкорке отпечатались. Ночью разбуди — расскажу от и до. Но этого было мало, и вообще не считалось.

По второму предмету, который она у нас вела, было немного проще. Там занятия проходили в группе, и придираться на пустом месте на глазах у других адептов Нора не могла, тем более после того Доминик прилюдно спросил про разницу в оценках. Так что там я была если уж не в хорошистах, то в крепких середняках точно. Но это не значило ровным счетом ничего.

И если остальных экзаменов я ждала со смирением, то ее — с тихим ужасом и содроганием. Завалит и глазом не моргнет. Одна надежда, по другим предметам набрать баллов столько, чтобы суммарно хватило пройти дальше.

Как и многие адепты я начала заниматься общественной работой, чтобы набрать еще немножко очков. Помогала убираться, разносила письма, мыла посуду на кухне. Но больше всего мне нравилось в библиотеке. Мистер Бор выдавал мне банку с клеем, тоненькие сетчатые пластинки, кисточки и зажимы. Отправлял в самый дальний конец библиотеки, чтобы не мешала преподавателям и адептам, и уже там, я клеила корешки, подшивала страницы и латала прорехи на корочках. А заодно и сами книги листала, порой находя что-то интересное.

Вот именно с такой подработки. Я и сбежала, чтобы наведаться к Стелле.

В этот раз удача была на моей стороне. Женский корпус утопал в безмолвии, никто не бродил по коридорам, из комнат не доносились звонкие голоса, а комендантше так и вовсе не до чего дела не было. Она читала маленький томик любовных историй, и так колоритно краснела и обмахивалась ладошкой, что все вокруг хихикали.

Я без проблем добралась до Стеллиной норы. И убедившись в том, что рядом никого нет, опустила ручку двери.

Заперто.

Но к этому я оказалась готова. Поэтому достала из кармана заранее припасенную шпильку и, запихав ее в замочную скважину, принялась аккуратно двигать, пока не раздался тихий щелчок.

Еще раз оглянувшись, я тихонько проскользнула внутрь, в царство сердец. От красноты пестрило в глазах, но у меня не было времени любоваться этой красотой. Я сразу бросилась к тумбочке, схватила с верхней полки блокнот и принялась его листать.

Там не было ничего кроме ровных столбиков имен, написанных убористым почерком. Первый