ВПЛАМ: Хроники бессмертного суицидника - Ritoro Deikku

[Тава: …]

Голова кружилась, в глазах витал мрак, а веки непроизвольно складывались в трубочку, застёгиваясь обледенелыми ресницами.

[Тава: …]

Мыслей у него просто не было, он глядел по сторонам, призакрывал глаза, из-за чего всё в его взоре растекалось мутноватой жижицей, а после сквозь боль снова оборачивался налево и направо, тырясь на отворачивающиеся рожи поглядывающих жителей Йефенделла.

[Тава: …]

Снег хрустел – слишком громко, настолько, что у зверолюда звенело из-за него в ушах. Шаг, ещё и ещё – каждое потрескивание дробью прокатывалось по его мозгу.

[Тава: …]

Вдали маячило солнце, не лучисто жёлтое и не плывуче алое, а просто белое, почти бесформенное и пустое.

[Тава: …]

Зверолюд потерял сознание и свалился в снег.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[???: ХАТЬФУ!!!]

[Тава: …]

Зелёные козлиные очи юноши широко распахнулись.

[???: Тыбя где ш так атадрать успели-та?]

Над его сваленным на пол телом копошилось нечто. Оно брызгало на него какой-то жидкостью и тёрло чем-то мягковатым. От существа доносились какие-то странные измученные вздохи и вполне себе человеческая речь.

[Дыон: Дывай, встывай, я тыбе ны врач, шо б и на наги тыбя ставить.]

[Тава: …]

Зверолюд не мог подняться. Ноги и руки не слушались его, а в глазах до сих пор была какая-та муть, хоть он уже и мог разглядеть всё то, что его окружало.

[Тава: …]

Он был в корчме, лежал на лавочке. Вокруг него копошился тот самый здоровенный жирный корчмарь с сальными русыми усами, небольшой причёсочкой на макушке и стрёмным не всегда понятным акцентом.

[Тава: …]

Дыон брызгал в него своим фирменным пойлом, пропуская его через свой рот. Он надувал свои щёки и кучей мелких разбрызгивающих струй «пробуждал» аптапаро. Тем не менее, времени уже прошло много, и вся мордашка Тавагото покрылась алкоголем, что просто до жути больно щипало его раны, хоть он пока что и не обращал на это внимание.

[Тава: …]

[Дыон: Ды что ш такои?!]

Корчмарь усердно тёр по всему телу аптапаро своей почти чёрной тряпкой – той самой, что он вытирал слюни, пролитый алкоголь и блевотину со стойки и столов.

[Тава: Я… Я встану…]

Сказал зверолюд и снова отрубился.

***

[Тава: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: …]

Когда аптапаро снова распахнул глаза, корчмарь уже сидел за своей стойкой и скучающе перебирал кружки. В заведении было не очень много человек – всё-таки днём большинство работало или отсиживалось дома, так что и спрос на корчму в такое время суток был не большим.

[Тава: Гхммм…]

Схватившись за трещащую бошку, Тава принял сидячее положение на лавочке и уставился в пол. Всё лице ужасно щипало, в носу чувствовалась тупая боль, будто в ноздри ему понапихали целую охапку гвоздей.

[Тава: …]

Один глаз окончательно заплыл, из-за чего зверолюд мог нормально видеть только правым. Руки и ноги ломило – казалось, они окоченели от мороза или ещё чего-то подобного, хоть аптапаро, по идее, и был неуязвим к холоду.

[Тава: …]

Еле оторвавшись от скамьи, зверолюд поднялся на ноги и еле-еле доковылял до стойки, приземлившись на высокую деревянную седушку.

[Дыон: Тык ты, наконыц, ачнулся?]

[Тава: Да…]

[Дыон: Ано и харашо, патаму как не жилец ты, думыл я… Многа я такых видовал: зимой ш чиловеки тока так и дохнут.]

[Тава: …]

[Дыон: Ну, эта ны так важна… Ты гхде умудрился-та?]

[Тава: На выходе… Из города… Мужик шубу пытался отобрать…]

[Дыон: Ммм… И ты иво атмудохыл, получаеца?]

[Тава: Вроде так…]

[Дыон: Силён, малой, ны думыл я, шо сможишь… Я, чесна, уверовать успел, шо ты убыжал проста…]

[Тава: …Ну да… Я же Тавагото, я слабый и немощный: зачем в меня верить…]

[Дыон: Шо ты там бармочишь?]

[Тава: Забудь…]

[Дыон: Хм… Не думыл к врачу шо ль сходить? Ты куды таким попёрся?]

[Тава: В Четвёртое Кольцо…]

[Дыон: Ну тык усё – дошёл, воротись дамой, а то видати, и правды, сгинишь запраста.]

[Тава: Угу…]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

[Дыон: Не слыхал, когда будут поминки па Бырнадэт?]

[Тава: …?]

[Дыон: Ну… Поминки… Кагда едят, да чиловека вспаминают… После похарон чирез нескалько дней праводют…]

[Тава: …]

[Дыон: …]

Лицо зверолюда снова побагровело от злобы.

[Тава: Я…]

Его голову пронзило немыслимой болью, будто в него ударила молния.

[traitre: Я…]

Рога резко начали расти, хрустя под чёрными кудрявыми волосами.

[Тава: …]

И тут же они поползли обратно вниз.

[Дыон: Эта шо такое?]

[traitre: Я…]

[Дыон: …]

[Тава: Ненавижу…]

[Дыон: …]

[traitre: Тебя…]

[Дыон: Дружище, ты п хоть погромкее балакал, непонятны нычевошеньки.]

[Тава: …]

Рога скакали вниз и вверх, грудь и мозг раздирало от скрежечущей агонии, а глаза мотыляли из стороны в сторону, не понимая, что им делать.

[Тава: …]

Судорожно схватившись за чёрные локоны своих кудрявых волос, аптапаро слез со стула и, ничего не понимая, понёсся к выходу.

[Тава: …]

На улице сильно дуло, раны тут же огрело ледяным покалыванием, а голову зимним убаюкивающим смрадом.

[Тава: …]

Зверолюд свалился на снег и уткнулся носом в сугроб, будто пытаясь себя остудить. Внутри него полыхало столько эмоций и чувств, попросту противоречащих друг другу, но ему, тем не менее, как-то надо было в них ориентироваться.

[Тава: Мне… Мне надо к Ейне… В их убежище… Оно не далеко…]

Пару раз хлопнув себя по лицу (из-за чего появилась только лишняя, никому не нужная боль), Тава направился в сторону того самого сросшегося деревянного домика.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Моно: Пароль?]

[Тава: …]

[Моно: Точно, парень – у нас нет паролей, не подвёл! Гахаххахаха!!!]

Широкоплечий зверолюд с громадными густыми бровями и медвежьими ушами громогласно рассмеялся, глядя на побитого юношу.

[Моно: Это чё с тобой? На тебе и места живого нет.]

[Тава: …]

[Моно: Ммм… Ну я тоже так думаю.]

[Тава: …]

[Моно: Ла ладно, шучу я, молчунья ты наша. Иди скорей к Ейне – он вроде всё на том же месте сидит… Авось и подлатают тебя бедного.]

[Тава: …]

Аптапаро безразлично отвёл взгляд от до сих пор довольно скудно одетого Моно и ступил за порог убежища зверолюдов.

[Тава: …]

[Ейне: …]

На самом деле, самым удивительным сейчас было то, что никого здесь кроме Ейне Меруэцу и не было. Облачённый всё в тот же комбинезон с красной повязкой, он восседал на своём стуле, строча от руки какое-то письмо.

[Тава: …]