На границе вечности - Роман Викторович Титов

Захлебываясь кашлем и спотыкаясь на каждом шагу, мы все-таки сумели вырваться под открытое небо, на свежий воздух, подальше от прелой вони задымленного подземелья…

И, разумеется, тут же угодили в распростертые объятья останков наемничьей группы, что, на тот момент, волновало менее всего, поскольку за нашей спиной происходило настоящее стихийное бедствие.

Старого Ту’ата разозлили не на шутку.

Основание монастыря буквально рассыпалось на части, постепенно уползая под землю. Грохот по всей округе стоял неимоверный, а в воздух на несколько десятков метров вздымались клубы каменной пыли. Из разломов, размером с поперечник «Шепота», рвались толстые коричнево-зеленые щупальца и крошили все, что подворачивалось на пути. Создавалось впечатление, будто древесник намеренно хочет похоронить себя под этими плитами.

Неосознанно вцепившись друг в друга, мы с Эйтн спешно отбежали от монастыря на безопасное расстояние – насколько, конечно, позволили наемники, загодя позанимавшие удобные позиции под сенью деревьев. Все это время их боевики, числом около десятка, не выпускали нас из прицелов. Если воцарившийся поблизости хаос их и беспокоил, то виду никто не подавал.

Тем временем, одна за другой, пирамиды комплекса медленно уходили под землю. Что, пожалуй, было даже к лучшему, поскольку ни одному чужаку больше не доведется сунуться в святая святых лей-ири и потревожить сон вечного Историка.

Скрючившись в три погибели и хватая ртом воздух, я наблюдал за разрушением, полностью открывшись течению Теней. Ментальный водоворот все еще увлекал частички мыслей вглубь воронки, однако с каждой секундой сила теневых завихрений постепенно сходила на нет. Мало-помалу утихло и землетрясение. Мелкая пыль все еще наполняла воздух плотной взвесью, так что весь окружающий мир казался погруженным в красно-коричневую дымку. Она скрипела на зубах, забивала ноздри и раздражала глаза. Но, вынужден признать, далеко не так, как это удавалось наемникам, которые не решались сниматься с насиженных мест до тех пор, пока последняя глыба не упала на свежевспаханный курган угрюмой надгробной плитой.

С превеликой осторожностью наемники приблизились, а затем очень быстро и без лишнего шума освободили нас от оружия.

Взмокший и практически обессиленный от вынужденного бега с препятствиями, я равнодушно позволил бластеру перекочевать в чужие руки. Парочка полуживых мыслишек еще металась в голове, из последних сил пытаясь превратиться в план спасения, но, то ли мотивация оказалась недостаточно сильной, то ли причина в зверской усталости, на ум, как назло, ничего не приходило. Я выдохся и сдулся. В прямом и переносном смысле.

Мое равнодушие, видимо, немного нервировало бравых бойцов.

Они продолжали совать нам под нос дула винтовок, возбужденно требуя поднять руки за голову. Как будто бы им это помогло, останься у меня немного сил! Но мне было трудно даже усмехнуться, и, вместо того, чтобы следовать глупым требованиям, я просто уселся на землю и с огромным удовольствием закрыл глаза.

– Встать! – тут же скомандовал кто-то.

Я не отреагировал.

– Встать, кому сказал! Встреть свой конец как мужчина!

Я с трудом разлепил один глаз и уставил его на перекошенную физиономию рябого ящера. Его широкий зубастый рот приоткрылся, обдав меня просто феерическим смрадом.

Собрав в горстку остатки сил, я приготовился выдать гипотезу о том, почему его собратья не привыкли чистить зубы, как вдруг новая волна дрожи прошила небольшой пустырь, на котором мы находились.

Никто не рискнул шелохнуться. А в следующий миг… Комья земли вперемешку с ошметками дерна брызнули фонтаном высоко в небо!

Я не успел понять, что с Эйтн, когда меня резко подбросило вверх, а потом точно так же опрокинуло оземь. Кое-как, сквозь присыпанные землей глаза, я увидел заново вздыбившиеся над поляной черные корни. Несколько секунд они будто приглядывались к наемникам, от ужаса бросившихся палить во все стороны, а затем накинулись на них, как стая рассерженных змей, и в мгновение ока уволокли под землю.

Глава 18

Игра в одного

Я чувствовал себя, как на поле для игры в мяч, только вместо силовой ограды стадиона – моя черепная коробка, судья – часть самосознания, Ра сошла за одинокого зрителя, ну а мячом выступала фраза, брошенная Ту’атом о том, что Батул совсем недавно посещал монастырь. И сейчас эта фраза носилась в голове, точно заговоренная, ударяясь о стенки черепа, отскакивая и затем ударяясь снова; и конца и края этому не видно…

Взлохматив пятерней наполовину слипшиеся от пота и пыли волосы, я только мельком глянул на стремительно удалявшийся за иллюминатором пятнистый ковер дремучего леса, и тут же отвернулся, уставившись в одну точку. Ни на что более я в тот момент обращать внимания не желал. Управление «Шепотом» доверил автопилоту, запрограммированному на обратный курс до Тиропля, а до Эйтн мне пока просто не было дела. Побывав в монастырских катакомбах лей-ири, она отыскала то, ради чего туда так рвалась. А вот я… я получил нечто иное, и именно это теперь не давало покоя.

Неужели все правда? Неужели он и в самом деле жив?! В это просто не верилось. Да и как иначе, когда я сам был свидетелем, как Батула буквально расщепило вспышкой энергии, высвободившейся при уничтожении Иглы. Вместе с моей матерью!

Я пытался бороться с дрожью, медленно расползавшейся по телу, но успеха не достиг. Я чувствовал, как Тени стремительно стягиваются внутрь, образуя тугой узел где-то в области живота. Их давление возрастало и в какой-то момент стало казаться, будто меня разорвет от эмоционального спазма.

– Все в порядке?

Вопрос Эйтн застал врасплох. Пришлось сжать зубы и, не глядя на нее, отрывисто кивнуть. Открой я рот, оттуда вырвался бы только сдавленный крик.

В голове негромко зазвучал голосок Ра:

«Сет, не борись с этим, а прими. Расслабься».

«Не могу! – мысленно возразил я, с трудом не позволяя себе корчиться. – Это не физическое!»

«Ну, конечно, нет! Иначе я бы не разделяла эту боль с тобой! Давай, не упрямься, а выслушай меня. Ты только зря себя изводишь; это ничего не даст. Почему ты думаешь, что древесник сказал правду? Ведь доказательств нет! Вспомни, ты сам назвал его сильным манипулятором, а мы оба знаем, какую слабость манипуляторы питают к чужим секретам. Может, сидя взаперти в своем подземелье, он заскучал и решил таким образом отыграться за незваное вторжение. Об этом ты не подумал?»

Честнее было бы сказать – нет, поскольку в этот момент я вообще ни о чем, кроме слов Историка думать не мог. В идее Ра, конечно, имелся свой резон, но он лишал меня