Куда приводят коты - Олег Фомин

в полу меж досок щель, после чего воткнула в нее инструмент свободным концом черенка. К подножию этого шеста переместилось ведро, по-прежнему торчащее дном вверх. На него Карри уложила мертвого голубя. Оценив непонятную мне конструкцию, добавила к ней оброненные сфинксом флаконы с жидким бирюзовым светом. А именно – расставила вокруг птичьей тушки правильным треугольником.

Я подошел к Карри, и мы вместе смотрим на эту дичь. Мокрая тряпка свисает со швабры, будто знамя. А внизу – нечто похожее на алтарь. С дохлым голубем в центре.

– Что ты делаешь? – спросил, наконец, я.

– Что-то максимально странное, – отвечает Карри. – Что не объяснить с точки зрения здравого смысла. Даже набожный человек не смог бы списать на происки дьявола, если бы увидел. Когда священник вернется, он не сумеет найти этой ерунде хоть какое-то правдоподобное объяснение. У перемира просто нет выбора, кроме как вернуть все на место. Возможно, даже птицу воскресит.

Притихшие на перилах и балках голуби, как обычно, брюзжат, но еле слышно. Можно даже сказать, вежливо.

– Принесла же нелегкая…

– Может, поблагодарить?

– За что?!

– Ну, они же бандитов прогнали…

– Ха, так они же их и привели!

– И булку сожрали!

Пока я слушал птичий бубнеж, мое тело успело выйти из боевого режима. Я вновь мягкий и пушистый. Карри с удовольствием ощупала кофейный мех, когда я запрыгнул к ней на руки. От контакта с ноготками в области шеи расцвело нечто сладостное и парализующее, я зажмурился.

Карри повернулась к пернатому совещанию.

– Ты, Марта, полетала бы где-нибудь. Перемир скоро все здесь отменит, еще и тебя ненароком зацепит.

Голуби слегка оживились.

– Ой, не учи ученую!

– Без тебя знаю!

– Тоже мне, советчица!

– Храни тебя Господь, девочка…

– И кота твоего…

Последние две реплики кто-то из птиц прошептал совсем уж тихо, наверное, чтобы свои же не заклевали.

Со стороны лестницы зазвучали шаги. Пока еще далекие…

Колокольня взорвалась хлопками, десятки пар крыльев расправились, закачались в полете, из-под тени крыши птицы вырываются на солнечный свет, фигурки быстро уменьшаются на фоне готических шпилей собора, кирпичных стен, деревьев, черепичных скорлупок города и лазурного простора над всем этим.

А затем исчезли и мы.

Глава 21. Найди меня

– Где мы? – спросил я.

Карри, оглядевшись, пожала плечами.

– Без понятия. Какая-то лаборатория…

Усадила меня на принтер. Колесики офисного кресла подкатили ее к тумбочке, в руке возник прозрачный кувшин кофеварки. Черная струйка зажурчала над чашкой, туда же бултыхнулась пара белых кубиков, зазвенела ложечка.

Кресло вернуло девушку с чашкой к рабочему столу, стукнулось о край, кофе пролился на медицинский халат.

Потерев намокшую ткань, Карри хлебнула.

А затем произнесла:

– Леон от тебя не отстанет, Риф. Так же как Блика не отстанет от меня. Думаю, ты в этом убедился.

– К сожалению…

Но сожаления не испытываю. Рядом с Карри вся эта катавасия со сфинксами кажется игрой. Чем-то понарошку. В любой момент можно прекратить, сказав «ну ладно, хватит». Понимаю, это не так, но настроение все равно несерьезное. Когда рядом Карри, я заряжаюсь ее игривостью. Радуюсь жизни. Просыпается первобытное детское любопытство ко всяким мелочам, мимо которых раньше ходил с хмурой рожей, не замечая в упор.

Хвост извивается вокруг микроскопа.

Попытка заглянуть в окуляр увенчалась успехом, наблюдаю танец каких-то зеленых волосатых микробов на светлом фоне. Суетятся около неподвижного червяка, тоже зеленого, похожего на цепочку из кубиков…

Рядом со мной коробка с приборными стеклами, столбики чашек Петри, поставки для колб. На этом знание лабораторной лексики исчерпывается. По столу тянется лабиринт приборов, напоминающих мультиварки, тостеры, прочую бытовую технику, однако понятно, что все эти штуки предназначены для чего-то более мудреного, чем кухонная магия. Больше всего внушает белый агрегат в дальнем углу кабинета. Будто из холодильников решил собраться трансформер, но процесс забуксовал на полпути. Страшная вещь! Не подходи, кот, разберу на атомы…

Мои начинания в области микробиологии были прерваны девичьими пальчиками, чьи манипуляции в области шеи всегда разбирают меня на атомы куда эффективнее всяких там научных машин.

– Риф, – слышу, жмурясь, сладкий голос, – тебе нужно научиться скрываться от котов Леона.

– Я их не боюсь!

– Храбрый котик. И все же…

– Зачем скрываться? Я раскидаю их, как тряпки, ты же видела! С тобой мне никто не страшен!

Карри вздохнула.

– Это со мной… Но ведь не всегда могу быть рядом. Уверен, что сумеешь стать большим и каменным, когда меня не будет?

Такая перспектива выдернула из томного оцепенения.

Я перебрался к Карри на колени, задние лапы уперлись в клетчатый узор штанов, передние легли на воротник белого халата, брюхо прильнуло к кофте, наши глаза оказались друг от друга на расстоянии, когда ничего, кроме глаз, и не видно.

– А давай, – говорю, – мы просто будем вместе. Всегда.

Снова вздох.

Ладонь проплыла по шерсти от макушки до хвоста.

– Да я-то не против, котик… Но ты не хуже меня знаешь, жизнь может разбросать по миру, не спросив наше мнение.

В дверь постучали.

Тело инстинктивно приготовилось к бегству, но ладошка на загривке мягко придержала, кресло развернулось на звук, Карри, закинув ногу на ногу, произнесла:

– Войдите!

Зажурчал кофе, девушка сделала глоток в момент, когда дверь открылась, вошел лысый парень в свитере, похожий на геолога: роговые очки, черная лопата бороды и усов, бахилы поверх еще мокрых резиновых сапог.

– Здравствуйте, а пробы воды сюда сдавать?

В руке пластиковый бокс, «геолог» приподнял перед собой.

– Ставьте на стол, – сказала Карри дружелюбно.

Квадратное ведерко с крышкой робко опустилось на берег рабочего пространства, шаг назад, освободившаяся рука поправила очки.

Парень улыбнулся.

– Классный кот!

– Да, он красавчик, – промурлыкала Карри.

Снова погладила, волна сладких иголочек под шкурой, я не смог не зажмуриться.

– До свидания! – сказал парень.

– Всего доброго!

Дверь щелкнула, стало тихо.

Мои глаза открылись, и я посмотрел на Карри.

– Это кто? И что за пробы воды?

В ответ она карикатурно развела руками, едва не пролив остатки кофе, выпучила глаза, а губы скривились в одну сторону.

– Понятия не имею!

Затем краю чашки вновь достался журчащий поцелуй.

– Так-с, на чем я остановилась? Ах, да… Всякое может случиться, котик, лучше быть готовым к тому, что нас опять раскидает по разным концам света, хотим мы того или