Повелитель огня - Алексис Опсокополос

ещё громче — выражал недовольство, что еда пытается сопротивляться. Ясна быстро встала за мной и подошла ко мне настолько, что я слышал её дыхание — частое, громкое. Напугалась девчонка. И, похоже, ящера больше, чем огня.

— Что бы ни случилось, стой за моей спиной! — сказал я Ясне, переложил факел в левую руку, а правой достал меч из ножен.

Мрагон тем временем снова пригнулся, но я решил сыграть на опережение: сделал выпад в его сторону. Огонь взвился в воздухе, ящер резко отпрянул. Не давая ему опомниться, я начал делать выпад за выпадом — зверь отступал. По уму мне стоило броситься на него, но я боялся слишком далеко отойти от Ясны. Так мы и передвигались по поляне. И снова счёт по очкам был равный.

Но ящер был упрям, он собирался нами поужинать во что бы то ни стало. После очередного моего выпада он не отскочил назад, как делал это ранее, а неожиданно рванул вбок и снова бросился на Ясну, надеясь обойти меня стороной.

Не самый удачный манёвр — мрагон подставил мне незащищённый бок. Буквально на доли секунды, но я успел: факел с шипением воткнулся в твёрдую зеленовато-серую шкуру. Тут же раздался дикий рёв зверя, почти одновременно с ним — визг Ясны, и мой нос уловил запах горелой плоти. Рана, конечно, была не опасная, но по очкам я повёл.

А потом соперник вообще снялся с поединка — он с диким рёвом бросился в чащу, ломая кусты и ветви. Какое-то время я на автомате смотрел ему вслед, держа факел перед собой, затем обернулся к Ясне. Та сидела на земле и смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Лицо у неё было белое как снег.

— Всё хорошо, — сказал я княжне. — Мрагон убежал, огонь нас спас. Поднимайся!

Улыбнувшись, я протянул Ясне руку, но та шарахнулась от меня — точнее, от факела во второй моей руке, и поднялась сама. Какое-то время приходила в себя, затем сказала:

— Я благодарю тебя, Владимир, ты спас мне жизнь.

— Ну, если уж на то пошло, я и себе тоже спас жизнь, зверь нами обоими собирался поужинать.

— Ты спас мне жизнь, когда не дал убить кровопивца и увёл из замка. Я благодарна тебе, я перед тобой в долгу.

— Свои люди — сочтёмся, — пошутил я, но княжна, похоже, юмора не поняла и лишь растерянно кивнула в ответ.

— Нам надо идти дальше, — сказал я.

И снова в ответ кивок. И как-то уж очень странно Ясна на меня смотрела.

— Ты, наверное, хочешь спросить, почему я использую дикий огонь и где я этому научился? — сказал я.

— Хочу, — ответила Ясна. — Но не буду.

— Почему?

— Я боюсь, Владимир. Я не готова услышать ответ.

— И меня боишься?

— Тебя не боюсь.

— Точно?

Ясна опять кивнула. Я усмехнулся, сделал несколько шагов в сторону, воткнул факел в землю. Как только немного от него отошёл, княжна тут же бросилась ко мне, обняла меня и крепко прижалась к моей груди. Похоже, действительно не боялась. Я тоже её обнял и сказал:

— Меня точно бояться не стоит, я тебя не обижу и никому не позволю обидеть. А про огонь расскажу, когда ты будешь готова. Но ты же понимаешь, что это моя тайна, и никому нельзя о ней говорить?

— Понимаю, — ответила Ясна.

— И понимаешь, что тебе тоже достанется, если огневики узнают, что ты была рядом со мной, когда я использовал дикий огонь, и ночевала у костра с диким огнём?

— Да, — на автомате ответила княжна и тут же испуганно спросила: — У костра?

— По-другому нам здесь не выжить. Пойдём!

Когда мы зашли в лес достаточно, чтобы можно было разводить костёр, я выбрал подходящее место, воткнул возле него в землю факел и принялся собирать сухой хворост и ветки. Собрав, сложил их домиком и воткнул в его основание факел. Пламя заиграло, послышался треск, воздух наполнился запахом горящего дерева. Ясна, глядя на это всё, отошла подальше.

— Ты совсем далеко-то не отходи, — сказал я, доставая из огня факел и туша его. — Не факт, что мрагон с концами убежал.

Княжна испуганно огляделась и сделала несколько шагов к огню. Я не хотел её пугать, но далеко отходить действительно не стоило: мрагон или ещё какой-нибудь хищник действительно мог выскочить из темноты и напасть в любой момент.

Я подкинул в огонь ещё хвороста и несколько крупных веток. На какое-то время должно было хватить — пламя начало расти, переливаясь рыжими языками. Раскрыв котомку, я достал из неё хлеб и вяленый окорок и спросил у Ясны:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — ответила княжна.

— А я перекушу.

Я соорудил себе бутерброд, достал ещё несколько перьев зелёного лука — вполне сойдёт для пикника у костра. Кофейку бы ещё из термоса — вообще было бы замечательно.

Пока я ел, Ясна практически не сводила с меня глаз. А на огонь старалась не смотреть. Правда, сделала над собой усилие и подошла ещё ближе к костру.

— А ты мне не расскажешь, с чего вдруг так быстро свадьбу решили играть? — спросил я у княжны, дожевав бутерброд. — Не верится мне, что Станиславу так уж сильно хотелось как можно быстрее тебя в кровать затащить. Должна быть более веская причина для такой спешки.

— Была причина, — ответила княжна. — Лютогост и воеводы отца предали, а простые люди — нет. И некоторые дружинники всё ещё верны ему, просто не знают, что делать теперь, ведь отца убили. И кровопивец очень боится, что дружинники поднимут бунт и люди их поддержат. После казни отца и его брата — дяди Радомысла недовольных стало ещё больше. Говорят, в Речине, где дядя посадником был, до сих пор дружина не сдалась и обороняет город от чермянских псов. А то, что они объявили князем Далибора, это неправильно. Так нельзя, никто ему не будет подчиняться. Поэтому и свадьба.

— Чтобы легитимность Далибора через брак с тобой закрепить?

— Леги… чего?

— Не обращай внимания, лучше расскажи: как вообще происходит это назначение нового князя? Есть какая-то процедура, ритуал? Не может же просто так человек со стороны прийти и заявить, что он теперь будет князем? Ты ведь знаешь, что я позабыл многое после отравления,