Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

Пейзаж в этих местах оказался достаточно унылым, асфальт местами уже слез. Хотя я повидал уже разное — от ледяных пустошей до джунглей. И если честно, никакого радостного ощущения от того, что я возвращался на родину, у меня не было. Да и далеко отсюда моя Родина. От Сияния дня на север двигаться еще несколько недель, а то и месяц, и только потом я попаду в Шейди Сэндс. Но в общем-то я и идти туда не планировал, если только уж совсем припрет.

Ощущение внезапной опасности пронзило меня, когда мы продвигались по очередной ложбине между холмами. Я внезапно для самого себя остановился, посмотрел вокруг, но ничего особенного не увидел. Никаких признаков рейдерской засады, вроде тех же щитов на земле, под которыми можно было переждать палящее солнце. Нет.

Какие-то развалины, но безжизненные совершенно. Вон, тряпка, свисающая с подоконника одного из домов развевается. Кстати, а чего это ее не сорвало за все эти годы? Почему она там висит? Можно было бы подумывать, что кто-то винтовку пристреливал… Но это глупость какая-то.

— Чего встал-то? — толкнул меня в спину какой-то грузный мужик.

Я уже повернул голову, было, чтобы ответить ему, и тут справа закричали. И глянув туда, я увидел, как со стороны развалин с противоположной стороны на нас надвигается толпа…

С виду они выглядели, как ожившие трупы. Практически без кожи, с оголенными мышцами, высохшие на солнце, двигались они при этом удивительно быстро. И мне в первую же секунду стало ясно, кто это такие. Дикие гули. Те самые, о которых говорил караванщик.

— Все назад! — заорал я. — К бою!

Вскинул винтовку и высадил короткую очередь в бегущего первым гуля. Он перекувыркнулся через голову, но тут же вскочил и побежал дальше. Я активировал систему прицеливания, и выстрелил уже в голову. На этот раз попал, и тварь упала.

Это были какие-то странные гули, с первого взгляда понятно. Среди них были и светящиеся, но остальные… Раздутые какие-то. Я видел таких во Флориде и Луизиане, но там-то причиной было то, что они целыми днями отмокали в болотах. А тут наоборот, воды практически нет.

Я срезал еще одного, потом еще и еще. При попаданиях в головы твари вели себя, как положено, падали и больше не двигались. Стрельба послышалась со всех сторон. Я обернулся, и увидел, что с той стороны тоже атакуют.

Тварей было много, очень. А еще…

А еще у меня возникло такое ощущение, что ими кто-то управляет. Я понятия не имею, как можно управлять дикими гулями, даже у Института не было никаких подобных устройств.

И этот момент боец, стоявший справа от меня, вдруг схватился за шею, споткнулся и упал. Я посмотрел на него, и увидел, что из шеи парня торчит хвостовик иглы пистолета-инъектора.

И в этот момент что-то ударило меня в шею. Выматерившись сквозь зубы, я в последнюю секунду выдернул эту штуку, развернулся, и увидел в развалинах… Еще одного гуля, но только этот в руках держал винтовку.

Да, я знал, что дикие не атакуют разумных. Вскинул винтовку, выдал очередь в окно, но он успел спрятаться. Я рванулся в сторону, чтобы перекатиться и спрятаться за развалюхой, которая гнила на обочине, но меня повело, и я упал.

Перед глазами помутилось. Я попытался подняться, но секунду спустя меня попросту вырвало. А потом я рухнул лицом вниз и мир погас.

Глава 21

Очнулся я уже в клетке. Естественно без какого-либо оружия. Без брони, без рюкзака, без пыльника. Вообще без ничего, ладно хоть одежду оставили. А вокруг меня были люди. Те самые, с которыми мы шли в Сияние Дня. Некоторые из них уже пришли в себя, но остальные еще спали. В том числе и те самые дети.

Так. Я попался в ловушку, в меня выстрелили из ружья-инъектора. Специально, чтобы усыпить. И они сделали это не просто так, мы нужны были им живыми. Вопрос только, зачем.

Вокруг были руины. Похоже, что город пострадал от ядерной бомбардировки. Причем сильно. И единственным зданием, которое хоть немного выбивалось из остальных был храм. Да, именно храм.

Когда-то это была церковь. Ее восстанавливали: кое-где кирпичная кладка явно была новее, чем в других местах, окна оказались закрыты щитами, причем хорошо так. Готов держать пари, что доски там не только снаружи, но и внутри так, чтобы, скажем, подцепив трос и навалившись толпой эту штуку нельзя было вытащить. Наверху, там, где когда-то явно был витраж, оборудовали огневую точку.

Короче, это была настоящая крепость. Но мне туда и не нужно было. Надо валить, причем, как можно скорее. Не знаю, зачем именно нас взяли, но в лучшем случае хотят продать работорговцам. А в худшем… Я даже представить не могу, что именно с нами собираются сделать.

Чувствовал я себя нормально, спасибо модификациям Института. Я вообще в последнее время очень часто их благодарю за все, что они сделали, несмотря на то, что это гребаные ублюдки, которые решили устроить мне эксперимент. Но стоило сказать, без них было бы сложнее. Реально очень сложно.

Но печень уже вывела снотворное. А, значит, я мог действовать.

Нас даже никто не охранял, нападавшие явно рассчитывали на то, что мы просто не сможем выбраться из клетки. Она была сварена из толстых стальных прутов и даже супермутант вряд ли смог бы из нее выбраться так просто. Единственный способ — это дверь. Но на ней с той стороны висел массивный амбарный замок.

А вот это уже давало шанс на то, чтобы что-нибудь сделать.

Я распустил ремень и вытащил его из брюк. Дело в том, что ремень у меня был толстый, из хорошо выделанной браминьей шкурой, да еще с толстой пряжкой. Намотав его на руку, можно было использовать эту штуку в качестве щита, блокируя удары, скажем, ножа. Или бить пряжкой — получится кистень, и черепа эта штука прошибала на раз.

Но был там один секретик. Ремень был двойным, и в нем хранился небольшой неприкосновенный запас. Во-первых — игла с нитью на случай, если надо будет зашить какой-нибудь порез. Немного негашеной извести, чтобы прижечь огнестрельную рану и не истечь кровью. Конечно химический ожог — это тоже то еще удовольствие, но это могло дать шанс доползти до настоящего хирурга.

Ну и последнее — несколько отмычек. Просто изогнутые проволочки. Замки вскрывать я умею, научился еще во время своих странствий по пустошам.