В дивизионе - Алексей Дягилев

— И правда, товарищ младший лейтенант, поведайте нам, кто вам разболтал совсекретные сведения, про происшествие, имевшее место в штабе артполка? — раздаётся позади меня голос замполита.

— Так я это… Слышал… Сказали там… Не помню уже кто… — сразу замялся Мухин.

— Вспоминайте, товарищ младший лейтенант. В особом отделе дивизии вам так и так всё рассказать придётся. — Огорчает шутника комиссар. — А по поводу произошедшего инцидента в штабе нашего артполка поясню сразу, чтобы больше не было никаких кривотолков и сплетен. Да. Разведчики нашего дивизиона захватили «языка», уничтожив при этом огневую точку противника. Единственные… Я повторяю. Единственные из всех разведгрупп и подразделений дивизии. Пленный дал ценные сведения, после чего был доставлен и сдан в штаб нашего артполка лично старшим сержантом Доможировым. Вот только штабные пленного прокараулили. Дивизионные разведчики его просто украли. — Делает театральную паузу замполит, пережидая смешки и шушуканья, собравшихся командиров. — И теперь инициатор происшествия — бывший командир разведроты, командует разведвзводом в своей бывшей роте. Наказан за ретивость и неразумную инициативу. Так пошутил командир дивизии. Всем, всё понятно? — обводит он взглядом присутствующих.

— А теперь к главному. Зачем всех тут собрали. Сегодняшней ночью в дивизии имел место позорнейший и недопустимый случай. Шесть красноармейцев из 1139-го стрелкового полка перешли на сторону врага. Одно дело, если это перебежчики, — а если это шпионы? Хотя и перебежчики могут много чего сообщить. Так что впредь думайте, прежде чем болтать! Проведите беседы с личным составом. Всех неблагонадёжных на карандаш, а увидите или найдёте у кого фашистские листовки, немедленно докладывайте по команде. Будем разбираться. Вопросы у кого есть?

Вопросов не последовало, но буквально через минуту послышался топот копыт и к штабной избушке подъехало трое всадников. Комиссар быстро строит всех прямо во дворе, и скомандовав — Смирно! — идёт на доклад к командиру полка.

— Товарищ капитан, командный состав второго дивизиона построен, комиссар дивизиона — политрук Штерн.

— Здравствуйте товарищи командиры! — Приветствует нас комполка.

— Здравия желаем, товарищ капитан! — откликается строй.

А дальше началась раздача слонов и другие увеселительные мероприятия. И если комполка говорил немного и по делу (например объявил благодарность разведчикам второго дивизиона), то комиссар полка болтал без умолку около часа, призывая к бдительности и напоминая про некоторые неприятные инциденты, произошедшие в нашем дивизионе. Наговорившись, высокое начальство убралось восвояси, всех остальных отпустили, а Мухина и меня комиссар попросил задержаться. Мухиным замполит занялся лично, а меня озадачивал уже начальник штаба.

— Ты вот что, товарищ старший сержант, — начал издалека Капитоныч. — Велено за пехотой присмотреть, чтобы подобное больше не повторилось. Наша шестая батарея поддерживает огнём как раз 1139-й стрелковый полк, вот и займись. Организуй там свой наблюдательный пункт неподалёку, будешь разведывать цели, и за пехотой заодно присмотришь.

— Это приказ? — уточняю я. Так как смотреть ещё и за перебежчиками у меня не было никакого желания.

— Просьба командира дивизии. А нам её комполка озвучил. Смекаешь, чем пахнет? — подмигивает мне начштаба.

— В штабе артполка своих разведчиков целый взвод. Ещё взвод дармоедов в особом отделе. Вот пускай они и займутся своей работой, а у меня и так дел за гланды. — Не ведусь я на очередной пряник.

— Все работают на своём месте. Только если разведчики нашего дивизиона появятся на переднем крае у пехотинцев, это никаких подозрений не вызовет, а если это будет кто-то из пришлых… В общем, ты понял задачу, товарищ старший сержант? — перестаёт уговаривать меня начштаба.

— Так точно. Понял. — Бурчу я.

— Подумай, что можно сделать. Сутки тебе на подготовку. — Расщедрился Капитоныч.

— Двое. И всё остальное побоку. — Тут же повышаю я ставки.

— Тридцать шесть часов. Завтра в это же время доложишь, что успел сделать.

— Есть доложить. Разрешите идти? — поднимаюсь я с табурета.

— Свободен. — Отпускает меня начальник штаба, занявшись своими бумагами.

Проблему с предателями нужно было решать кардинально. И желательно, чтобы это сделали сами немцы, уничтожая перебежчиков прямо на нейтралке. Жестоко, но ничего не попишешь. Мало того, что эта тварь, спасая свою шкуру, добровольно перешла к противнику, хрен бы с ним. Но он ведь в клювике принесёт немцам необходимые разведданные и расскажет всё про свою роту, батальон, полк. Захваченный контрольный пленный тоже, в конце концов, всё расскажет. Церемониться с ним никто не будет, «выпотрошат» и расстреляют или в лагерь отправят. Но чтобы захватить языка, необходимо приложить определённые усилия. Причём разведгруппа может задачу не выполнить и понести потери. А тут вот оно, само пришло, всё, что надо сказало и пошло дальше на фрицев работать, снаряды и патроны им подносить, а также и по своим стрелять. Так что лучше такого плохиша сразу хлопнуть, чем в дальнейшем иметь от него проблемы. Обо всём этом я и думал, возвращаясь в свой уютный блиндаж. Дело оставалось за малым, придумать, как заставить фрицев, валить перебежчиков.

Идеи, конечно, были причём всё было придумано до нас. Точнее придумали-то как раз на этой войне, и придумка сработала. Про один случай я узнал из какого-то сериала про злых комиссаров и несчастных штрафниках. А про другой — реальный, прочитал в журнале боевых действий. В кине якобы сдававшиеся в плен штрафники, кидались в немцев гранатами и убегали. В реале действовали уже не штрафники. Один боец был из разведроты, а второй как раз таки из стрелкового взвода при особом отделе НКВД стрелковой дивизии. Этот случай произошёл где-то под Ленинградом, и противниками советской дивизии были финны. Наши выползли на нейтралку, сказали, что сдаются, попросили позвать офицера, который знает русский. После чего, уже через переводчика, попросили показать проход в минном поле, и когда финнов собралась приличная толпа, человек (сто, двести) десять, вызвали по ним огонь артиллерии. Место было пристреляно ещё днём. Вот что-то подобное я и замышлял, но в больших масштабах.

После ужина вдвоём с Андрюхой топаем на юго-запад, в первый стрелковый батальон теперь уже 1139-го стрелкового полка. Километра два до Надеждовки 1-ой, и ещё столько же до высоты 187,5. Вот с этой «кочки» и оглядимся, узнаем, где что у немца есть и прикинем, где ему лучше напакостить. Сначала засветло оглядимся, а когда стемнеет послушаем