Пекло. Дороги - Сергей Анатольевич Панченко

— А сейчас узнаете. — Геннадий интриговал.

Вскоре возле штольни появились два жителя Можайкино с парой забитых и ощипанных уток. Дорога их здорово утомила.

— С наступающим. — Поздравили они. — Ого, вот это вы постарались.

Они оценили композицию из снега вокруг входа.

— А у нас там, знаете ли, морозно, снег не лепится и сугробы поглубже ваших.

— Хотелось бы предложить вам переселиться к нам в оазис, но у нас и без того тесно. Сами понимаете, в райском саду мест на всех желающих не хватит. — Пошутил Геннадий.

Из штольни вышел Игнат, выкатив перед собой тачку Марии Алексеевны, груженую двумя мешками пшеницы.

— Как договаривались. Это наш подарок вам на Новый год. — Сообщил он. — Колеса с тачки лучше снять, иначе надорветесь. Корыто вернете не позже, чем через неделю. Оно у нас очень востребовано.

— Ладно, вернем. — Пообещали можайкинские.

Произошел обмен, две утки на два мешка пшеницы.

Геннадий развел костер, когда вся общественная работа закончилась. На дворе уже стемнело. Из штольни вынесли огромный казан и поставили на него. Женщины порубили уток на мелкие части, бросили в казан и добавили жира, хранившегося как раз для подобного случая. Воздух наполнился забытыми ароматами жареного мяса и древесного дыма. Вместо риса добавили пшеницу, пострадавшую от пекла. Это было подобие плова, праздничное блюдо, приготовленное на всех. Сам процесс приготовления казался праздничным. Все высыпали на улицу. Дети носились, как угорелые, проверяя свои постройки на крепость. Взрослые в порыве светлых чувств, общались между собой, как будто находились в легком опьянении.

Природа, словно почуяв красоту момента, решила дать салют вулканом. Он забурлил, засвистел прорвавшимися через закаменевшую лаву газами и бабахнул взрывом. В небо на сотню метров взлетел оранжевый столб магмы. Долина гейзеров ожила и выстрелила струями кипятка в несколько раз выше обычного. Темная ночь сделалась красной.

Александр вынес гирлянду наружу, и под радостные визги детворы, устроил световое шоу наряду с вулканом и гейзерами.

— Фейерверки есть, гирлянда есть, не хватает только елки и шампанского. — Заметил Игнат. — Всех с новым годом!

Народ начал поздравлять друг друга, веселиться и дурачиться, как пьяные. Матвей Леонидович подошел к Илье.

— Я слышал, твоя девушка планирует уйти отсюда? — спросил он.

— Не хотелось бы сейчас говорить об этом. — Признался Илья.

— Понятно. Тема не очень приятная. Вернусь к ней в другой раз.

— Спасибо. — Поблагодарил Илья.

— Плов готов! — Возвестил Геннадий. — Несите посуду.

Такой вкусной еды, пусть и не похожей на настоящий плов, жители Екатеринославки не ели уже давно. Праздник они встретили с душой, потому что каждый искренне хотел от будущего, чтобы оно отнеслось к ним с пониманием и помогло реализовать те планы, которые они себе наметили. Народ уже успел усвоить простую мысль, если они сами себя не прокормят, их ждет голодная смерть. Не имея никакой возможности управлять силами природы, оставалось только довериться им и молиться об удачном стечении обстоятельств.

После празднования Нового года наступила череда однообразных будней. Вулкан успокоился, в отличие от метелей. Сугробы наметало одним ветром, разметало другим. Череда оттепелей и морозов создали слоеный пирог из мягких и оледеневших слоев снега. Он спокойно держал вес человека, поэтому проблема с передвижениями по территории «Затерянного мира» не стояла так остро. Макарка томился, имея возможность выходить на свет только в пределах очищенной территории вблизи входа в штольню. Коров и овец выгоняли не чаще раза в неделю и они просто стояли вплотную друг к другу, пуская из широких ноздрей пар. Солнечные ванны были необходимы им, чтобы хоть как-то компенсировать недостаток витаминов и не дать их глазам ослепнуть от постоянной тьмы.

Скотина выглядела плохо, тощая. Шкура висела на острых костях, как рыбацкая сеть на просушке. Шерсть вылезала клоками, слоились рога и копыта. Возникали опасения, что стельные коровы могли не доносить телят до родов. А на них возлагались большие надежды. Жители хотели скорее увеличить поголовье, чтобы вначале увеличить надои, а затем и задуматься над тем, чтобы резать бычков. Ситуация с овцами была аналогичной. Пока они окончательно не потеряли шерсть, их остригли, вычесали пух, ссучили пряжу и навязали носков и варежек. Получилось немного, только для тех, кто выходил наружу в мороз или для больных.

Простудой переболели многие, сырость, тьма, недостаток свежего воздуха способствовали развитию болезнетворных бактерий. Иногда ночь в штольне напоминала туберкулезный диспансер. Мария Алексеевна болела так сильно, что многие решили, пора задуматься над организацией кладбища. Но она выкарабкалась и немедленно взялась за санитарные мероприятия, проветривая помещения и заставляя людей почаще бывать снаружи.

Илья почувствовал симптомы болезни, когда почти все жители Екатеринославки уже переболели. Он как будто крепился, чтобы ухаживать за Дашей, которая две ночи металась в жару, бредила и несла всякую околесицу. Он менял ей одежду, водил в туалет, поил и кормил, а когда Даше полегчало, и температура упала, заболел сам.

Слабость организма способствовала тяжелой форме болезни. Илью трясло под кучей тряпья. Чувствовалась каждая лазейка, в которую попадал воздух. Он резала тело ледяным лезвием. Илья заходился в кашле, иногда до рвоты. Даша не отходила от него ни на минуту. Меняла мокрые компрессы, поила, кормила, но он почти не ел.

В одну из ночей, когда явь и бред смешались между собой, Илья увидел себя вне штольни. Он парил в воздухе белым днем, наблюдая «Затерянный мир» с высоты птичьего полета. Пространство, зажатое меж двух разломов, походила на значок «инь-янь», поделенное на теплую и холодную половину. В одной снег был более темный, присевший, а в другой белее и выше. Однако внимание Илья привлек вулкан, похожий на темный нарыв, клубившийся жаром и разливами лавы.

Раскаленная порода поднялась выше уровня разлома и растеклась на сотни метров в разные стороны, образовав естественный переход между краями. Ближе к центру лава еще выглядела вязкой и горячей. В ней то и дело образовывались воронки от газов, прущих наружу. Илью посетила мысль, что через к концу зимы, если вулкан не станет вновь активным, они смогут перейти на восточную сторону разлома и продолжить маршрут. В бреду ему чудилось, что у него появился контакт с родителями и братом. Будто они живы, но его считают погибшим и даже поминают. Илье стало жаль их и захотелось убедить в обратном.

И еще он заметил интересный момент. На обрывах разлома, там, где температура сохраняла круглые сутки положительную температуру, благодаря вулкану, появились зеленые пятна проросших семян. Вероятнее всего они взялись с осыпавшихся краев еще до наступления пекла и пережили его на границе, где холодный воздух снизу подпирал раскаленный,