Вы призвали революцию - Фелинидский комиссар

Перед нами лежала чуть припорошённая снегом степь с высящейся вдали иголкой Шпиля. Зима в этом году к нам крайне милосердна — мало снега и не очень сильные морозы. Демонам на погоду плевать, а вот людям, которые постоянно вынуждены обогреваться — нет. Так что… хотел я вначале вознести ставшую крайне редкой за последнее время благодарность Господу, как возникла мысль — а не Герои ли этому поспособствовали? Если уж они самого Императора могут заставить отступить…

Захлопали крылья, и передо мной опустился грифон. С него немедленно соскочил на землю наездник и подошёл ко мне, протягивая конверт. Не говоря и слова, вскрываю его, уже точно зная, что увижу внутри.

Так и есть. Командование передало короткую сводку событий под столицей — демоны втянулись в лабиринты укреплений вокруг Орелары и к ним постоянно присоединялись всё новые и новые твари, так что если мы будем стремительны в натиске, то даже не почувствуем сопротивления, так как демоны просто не смогут из-за своей природы быстро отреагировать и перебросить под атакуемый Шпиль подкрепления.

Выезжаю вперёд. Строй мгновенно затих, готовый внимать.

— Мы все этого долго ждали, — лужёная глотка доносит практически до каждого мои слова по морозному воздуху, — полгода. Половину года мы отступали, превращая свои города и деревни в выжженные магическим огнём пустоши. Теряли товарищей и тех, кто был нам дорог. Но всё это было не напрасно! Всё ради сегодняшнего дня! Когда мы, наконец, сами пойдём в атаку на нечестивых отродий и втопчем их в землю наших степей! А потому каждый сегодня обязан биться насмерть, невзирая ни на какие трудности! Все вперёд, за мной! ЗА РЕСПУБЛИКУ!

— УРА-А-А-А! — раздался в ответ гул множества голосов.

Поворачиваюсь обратно лицом к далёкому Шпилю и достаю меч — мы даже рыцарские копья не могли с собой взять из-за ограничений, наложенных размером обоза. Ну да они нам и не понадобятся. Поднимаю клинок вверх и рассекаю воздух перед собой.

Конная толпа начинает своё движение вперёд. Первыми следует гвардейцы на тяжеловозах, подобных моему. Именно наш таранный натиск опрокинет ряды демонов. За первой линией следуют маги, что должны будут оказать нам поддержку. После чародеев идут обычные стрелки на простых лошадках. Их задачей будет спешиться при достижении врага и начать добивать тех, кто сможет пережить первый удар. И замыкают строй тяжеловозы, гружёные накопителями и Знамёнами, блокирующими телепортацию. Над нами парит сотня грифонов и в три раза больше виверн, готовых прикрыть от тварей, способных к полёту.

Вначале следуем походным шагом, чтобы сильно не утомить лошадей. Но вот на белой равнине появляются первые чёрные точки отдельных демонов и небольших банд, а игла Шпиля становится крупнее. Начинаем ускоряться.

Некоторые твари, завидев нас, немедленно телепортируются прочь. Постепенно их количество начало нарастать, пока за несколько сотен метров от Шпиля не возникла орда. Крошечная по меркам уже виденного, но всё ещё имеющей в своём составе несколько тысяч демонов. Посреди мелочи стоят балоры, пара вавакий, нафельшни и суккубы, а значит толпа, к сожалению, управляема.

Чувствую, как тело начинает наливаться заёмной силой — следующие за первой линией маги начали накладывать усиления на гвардейцев. Увеличения гуманоида, Стихийное зачарование оружия, Каменная кожа, Ускорение — в ход шло абсолютно всё.

Когда до орды осталось не более пары десятков метров, демоны, стоя́щие первыми, начали телепортироваться прочь. Ожидаемо.

— ДАВИ ИХ! — мой клич подхватывают остальные.

На фоне нашего слитного хора, отдельные выкрики погонщиков «смертным — смерть» просто терялись.

Врезаемся в первый ряд тварей. Бабау, пытающийся своим жалким копейцом как-то меня задержать, втаптывается в снег, мгновенно окрашивая его в красный. Дретчи разлетаются в стороны и попадают под копыта соседей. Даже не поднимаю меч — мелким тварям достаточно и тяжести скачущих на полной скорости всадников.

Отпускаю поводья, приготавливая в левой руке Молнию — впереди возвышался один из балоров, неистово машущий плетью и не позволяющий мелочи бежать. Разметав прочь нескольких бабау и абрикандилу, прорываюсь к нему вплотную. Заклинание срывается с ладони, прожаривая голову демона, а его самого грудью сбивает с ног мой скакун. Заржав, получивший тяжёлый удар конь отходит чуть назад и опускается на живот. Спрыгиваю на землю и в один замах разрубаю ближайшую ко мне суккуба. Лица стоя́щих рядом парочки абрикандилу взрываются кровавыми фонтанами — воздушные наездники, очистив небо от летающих демонов, приступили к отстрелу наземных тварей.

Наш натиск, проломивший и втоптавший в снег половину орды, завяз в куче демонического мяса. Потерявшие скорость гвардейцы принялись рубить ближайших тварей алебардами. Некоторые же, как я, спешились из-за травм, полученных их скакунами от столкновения с крупнейшими демонами. Жаль животинок, но это война на истребление.

— РЕЗОНАНС! — поднимаю меч и кричу во всю мощь горла.

Следующие за гвардейцами широкой линией маги передали приказ по цепочке, и спустя десяток секунд по дуге над нами вперёд устремились разноцветные росчерки заклинаний, сливающиеся через полусотню метров в радужное облако.

Голова ближайшего дретча лопается от удара кулаком в лицо, а пытающийся сбежать бабау, забывший от страха как телепортироваться, ловится мной за хвост и притягивается рывком ближе. Остриё входит прямо в затылок твари, после чего я вновь готовлю Молнию — к нам из облака резонанса прорывался вавакия.

Знакомые вихри энергии, словно выталкиваемые огромным телом, подавали знак, где именно вырвется тварь, и как только она показалась из радужного облака, в её голову ударило заклинание. К сожалению, этот вид демонов был слишком устойчивым даже к столь разрушительной магии, даже несмотря на раны, нанесённые резонансом, а потому приходится идти на сближение и, поднырнув под выпад огромного копья с зазубринами, вонзить клинок на всю глубину лезвия под низ нагрудника твари.

Приложив все силы, веду меч в сторону, и дварфийская заточка позволяет клинку буквально выпотрошить вавакию. Не обращая внимания на мерзкий запах и выпадающие внутренности, уворачиваюсь от падающего грузного тела и в прыжке нанизываю следующую цель — суккуба, что пыталась выцелить меня из арбалета.

Остриё входит в рот, прорубая половину шеи и выходя наружу, заставляя челюсть повиснуть на лоскутах мышц. Тварь ещё жива и, сипя, пытается развернуться и убежать. Хватаю её за край крыла, протыкая пальцами перепонки, и бью в сгиб ноги. Вонзив клинок в землю, хватаю упавшую на колено тварь за рожки и разрываю голову на две неравных части.

Прочая мелочь, впечатлившаяся жестокостью расправы и смертью крупнейших погонщиков,