Обратный отсчет: Синтез - Токацин

сектор. Сейчас, когда прокатный стан увезли в Порт-Радий, а новый Гедимин ещё не собрал, там стоял только ирренциево-урановый разделитель, накрытый брезентовым чехлом и защитным полем поверх него. Гедимин повернулся к верстаку, разыскивая взглядом материал для работы.

— Уран привезли?

— Уран есть, — отозвался Константин, подозрительно щурясь на ремонтника. — Можешь приступать к работе. Не забывай о технике безопасности. Хольгер, подготовь реактивы. Как только сфера будет готова, вы с Гедимином приступите к выгрузке.

В полной тишине он вернулся к своему столу. Гедимин, собирающий конструкцию из защитных полей, подпорок и щупов, едва заметно усмехнулся, но оборачиваться не стал. Он работал молча, пока к нему не подошёл Хольгер.

— Я опасался, что он так и не согласится, — тихо сказал он. — Было такое впечатление, что он готов стрелять.

— Он странный, — буркнул ремонтник, не отводя взгляда от урановых пластин.

— Как ты думаешь, сколько ирренция мы выделим? По моим расчётам — чуть больше двух граммов, — сказал Хольгер. — Было бы интересно собрать омикрон-излучатель и поработать с разными веществами. Подопытных крыс у нас нет, но вот опыт с сивертсенитом… я бы повторил его. Это будет супергенератор, если удастся что-то сделать с наведённой радиацией.

— Нейтронные пушки экранируют довольно надёжно, — пожал плечами Гедимин. — Похожую конструкцию можно собрать и для ирренциевого элемента. Сколько ирренция ты возьмёшь себе? Мне нужно немного для сигма-сканера.

— Бери, сколько нужно, — поспешно сказал Хольгер. — Пятисот миллиграммов мне хватит.

— Я возьму столько же, — кивнул Гедимин. — Иджесу вообще не нужно. Линкен пока обойдётся. Значит, нам хватит на опыты и ещё немного останется на дальнейший синтез.

За его спиной тяжело вздохнули.

— Уже делите несинтезированный ирренций? Я не давал разрешений ни на какие опыты.

— Значит, мы обратимся напрямую ко Нгылеку, — отозвался Хольгер. — И посмотрим, что скажет он.

Гедимин мигнул. «Звучит разумно. Надеюсь, обойдётся без драк. Не люблю станнеры.»

11 ноября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Новая сфера из обеднённого урана опустилась до упора, и зелёные блики на защитном куполе погасли — уран поглотил омикрон-излучение. Гедимин вернул на место газоотводы и закрепил датчики. Излучение повредило им, но работать они продолжали, — должны были выдержать ещё два-три цикла синтеза. Можно было на прощание потрогать образец ирренция, но у двери стоял Константин и смотрел на ремонтника немигающим взглядом. Эксперименты пришлось отложить.

Вынув руку из управляющей перчатки манипулятора, Гедимин повернулся к белесой полусфере, лежащей на полу рядом с куполом. Хольгер уже упаковал облучённый уран и теперь ждал поодаль, у двери, когда ремонтник будет готов забрать материал. Гедимин поднял руку с растопыренными пальцами — только такие сигналы сейчас проходили через защитное поле, ни от рации, ни от устных приказов не было никакого толку — и осторожно подобрал полусферу. Она весила ненамного больше, чем новая урановая сфера, и разницу пришлось бы определять на точных весах, но Гедимину от волнения она казалась тяжёлой. Он поднял её на уровень груди и шагнул к двери. Константин и Хольгер расступились, створки ворот разошлись до упора. Впереди была открытая нараспашку дверь лаборатории и свободный путь до разделительной установки.

Последняя версия «разделителя» работала автономно, и весь процесс был закрыт от посторонних глаз кожухами, экранами и куполами защитного поля. Гедимину оставалось только опустить сферу, источенную излучением и готовую рассыпаться в руках, в измельчитель и кивнуть Айрону, чтобы тот опустил рычаг. Механизм загудел, перемалываемый в мелкую пыль уран затрещал. Гедимин поднял руки на уровень груди и, стараясь ни до чего не дотрагиваться, пошёл в душевую. Константин с дозиметром Конара направился за ним.

Дезактивация Гедимина продолжалась целый час, пока от раствора у сармата не порыжела кожа, а глаза не начало жечь от испарений. Константин долго ходил вокруг него с дозиметром, проводя им над самой кожей, и ремонтник стискивал зубы, чтобы не предложить засунуть прибор ещё и внутрь, — северянин мог воспользоваться советом. О том, что с ирренцием он работал в защитном поле, Гедимин уже не напоминал — двух напоминаний в начале дезактивации оказалось недостаточно, а третье он сам считал излишним.

— Хольгера не забудь помыть, — буркнул сармат, выбравшись из душевой. Слизистую — везде, где на неё попал раствор — неприятно жгло, тело ощущалось распаренным и опухшим.

— И сам помойся.

— Иди в лабораторию, — угрюмо отозвался Константин. — Комбинезон я ещё проверю.

Сармат мигнул — по всему выходило, что со станции ему придётся выбираться в одних подштанниках.

— Что с ураном? — спросил он у Хольгера, вернувшись в лабораторию. Сармат-химик стоял у разделительного агрегата и следил за бликами на защитном поле. Омикрон-излучение пронизывало кожух дробилки, не встречая препятствий, и на внешнем экране перемещались размытые зелёные пятна и полосы.

— В работе, — отозвался Хольгер. — Надо тщательно измельчить его. Ирренций там есть, это уже понятно.

Ни одна стадия не требовала вмешательства сарматов, весь процесс был отлажен и неоднократно проверен на кальциевых образцах, но Гедимину всё равно было не по себе, когда он подходил к «разделителю». Сегодня все сарматы, даже Иджес, хотя бы раз остановились у защитного поля, подсвеченного изнутри зеленью.

— А вот и ответ из Ведомства, — сказал Хольгер, в очередной раз замерший у «разделителя», когда рация в его кармане громко загудела. Константин оторвался от телекомпа и повернулся к нему.

— «Особым распоряжением губернатора Канадских территорий Оркуса Марци эксперименты с ирренцием (создание сигма-сканера и доработка „Ириды“) разрешаются. Препятствовать работам, изымать необходимые материалы и лишать допуска к изучаемым образцам запрещено», — вслух прочитал Хольгер. — Тут значок высшей секретности. Предполагается, что мартышки не смогут это перехватить.

Гедимин посмотрел на Константина долгим внимательным взглядом и ухмыльнулся. Тот, сузив глаза, щёлкнул по дозиметру.

— Вам разрешили эти самоубийственные игры? Я думал о Масанге лучше. Губернатор Оркус просто не понимает, о чём речь, а вот этот умник из Ведомства… Ладно, я не буду спорить с командованием. Но за вашу безопасность по-прежнему отвечаю я. Не