Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

сколько вдохновения! — воодушевленно провозгласил, запихивая флягу обратно в карман. — Так и вижу новую композицию из трех статуй: благородный воин побеждает грязного дикаря и спасает прекрасную деву! Все любят классику, — заявил пафосно.

Глубокомысленно кивнув в такт своим словам, мужчина отточенным и едва заметным движением создал в руке ледяное копье. Дурашливо помахивая смертельно опасным оружием, с невинным выражением на лице направился к Михаилу.

— Сердце красавиц склонно к измене и к перемене как ветер мая, — безбожно фальшивя, пел человек императора, неумолимо сокращая расстояние.

Княжич резко встал, но тут же получил в грудь ледяное копье. На светлой футболке начало медленно расплываться кровавое пятно.

Хрипло застонав, Михаил схватился ладонями за ледяное древко, торчащее в груди, и медленно завалился набок.

У меня перехватило дыхание. От жуткого удара юноша должен был бы неминуемо погибнуть!

Краем глаза увидела, как, сотворив еще одно копье, архитектор медленно приближается к лежащему на асфальте младшему Разумовскому. В этот момент высокопоставленный чиновник больше всего походил не на человека, а на шакала.

— Клятвами страстными сердце взволнует, этими ж губками лжот и цалует, — продолжал он петь до тошноты противным голосом.

Хотелось зажать ладонями уши, чтобы не слышать настолько омерзительных звуков. Вместо этого, стиснув зубы, лишь не отрывала взгляда от Миши. А тот, корчась от боли, сквозь туманящую взор пелену смотрел не на архитектора, а на меня. И взглядом запрещал мне подходить!

Неистово желая помочь любимому, послушно не двигалась с места, боясь навредить. К тому же я всей кожей ощущала, что вокруг него бушует энергия эфира. Когда золотистые искры, смешивающиеся с темно — васильковой княжьей силой, окутали тело Михаила, инстинктивно задержала дыхание. Сила рода и регенерация не дали княжичу погибнуть. Он медленно, мучительно больно, но восстанавливался.

Мои легкие начали разрываться от нехватки воздуха. Сделав вдох, обычным зрением увидела, как по напряженно сжатым на копье пальцам любимого пробежали огненные искры. Тихонько зашипев, несущая смерть ледышка превратилась в белесый пар.

Пошатываясь, княжич снова поднялся и выпрямился. На этот раз он был готов: в руке Миши потрескивала шаровая молния.

Да вот только человек императора вновь продемонстрировал отличные боевые навыки. Всего доля секунды — и в его руке появляется очередное копье из смертельного льда. Все с той же деланной небрежностью помахивая оружием, архитектор показушно тяжело вздохнул.

— Какой же ты все — таки живучий, дикарь! И с такими согражданами приходится делить одно княжество, — глядя на бледного, окровавленного Михаила, искренне посетовал чиновник. — Ну да ничего. Раз ты испортил мое авто и покалечил людей, то я вправе взять компенсацию, — разглагольствуя, вновь смерил меня заинтересованным взглядом с ног до головы.

Всего на один короткий миг архитектор утратил контроль над поединком. Михаилу этого оказалось достаточно.

Внезапно задрожала земля, на дорожном покрытии вспыхнула уже знакомая васильковая вязь. Асфальт под ногами чиновника молниеносно превратился в вязкое болото, и, сделав шаг, архитектор неожиданно завалился сломанной куклой. Блестящие черные щупальца вязкой субстанции выползали из дороги. Жадно оплетая руки и ноги чиновника, они тотчас намертво застывали. Вскоре мужчина походил на распятую бабочку.

Все так же молча поднявшись, окровавленный Михаил резко выбросил вперед руку, и в архитектора полетела мощная молния. Контролируя потрескивающую огненную дугу, юноша с ненавистью смотрел на дергающееся от разрядов тело противника. И только через минуту, видимо, посчитав, что шоковой терапии достаточно, Миша наконец — то деактивировал технику.

Игнорируя боль, княжич на одной ненависти все же доковылял до врага. Резкий удар, и челюсть архитектора вновь выбита. За первым последовал второй, третий, четвертый… Лицо человека императора окончательно стало похожим на отбивную.

До крови закусив губу, я смотрела на любимого.

Надежно зафиксированный техникой земли, архитектор более не представлял опасности, но Мише, кажется, было уже все равно. Он желал смерти врага. И мог бы убить того мгновенно, однако, действуя изощренно-жестоким способом, методично наносил один удар за другим.

— Хватит! — отчетливо произнесла, решившись впервые за всю бойню применить силу своего голоса.

Да вот только, как и раньше на светлейшего князя, мой дар просто — напросто не подействовал! Тогда, медленными шажками подойдя ближе, я попыталась просто по — человечески вразумить любимого:

— Миша, пожалуйста, остановись! Хватит!

Не слыша меня, младший Разумовский, как завороженный, продолжал монотонно избивать безвольного соперника. Все то, что так нравилось мне в юноше куда — то пропало. Теперь передо мной находилось настоящее чудовище. Такой родной образ и столько жестокости!

Первобытный страх поднял в душе уродливую голову. Переборов его, осторожно коснулась ладонью спины Михаила. Реакции не последовало. «Чудовище» оставалось все так же неумолимо.

Я видела, что из чиновника уже выбивают последний дух. К счастью, мужчина все еще продолжал держаться за жизнь.

Не задумываясь о последствиях, резко подалась вперед. Наклонившись, крепко обняла юношу. Не расцепляя ни на миг рук, медленно опустилась рядом на колени и тихо — тихо зашептала какую — то нежную чушь, перемешивая ее с простыми ласковыми словами. Зажмурившись и боясь увидеть худшее проявление «княжеской» натуры моего Миши, буквально каждый миг я была готова получить от него удар.

Но Михаил внезапно замер. Не решаясь открыть глаза, сначала услышала тяжелое сопение, а после измученный вздох. Повернувшись в кольце моих рук и удивительно бережно обняв, Миша с легкостью встал вместе со мной. Не отходя от распластанного на земле архитектора, привлек к себе и уткнулся носом в распущенные волосы.

Открыв глаза, поймала его мимолетный взгляд, полный вины и какой — то детской обиды. Вздохнув, осторожно провела тыльной стороной ладони по лицу юноши.

— Спасибо, — произнес княжич, продолжая сжимать меня, словно любимую игрушку. — Ярость перекрыла все, — признался тихо. — Но если бы не она, то я мог бы и не встать после первого копья. А эта его бравада и мерзкие речи… — младший Разумовский скрипнул зубами. — Так и раздавил бы гада! — в васильковых глазах княжича вновь мелькнули опасные искры.

Нежно — нежно коснувшись ладошкой лица Миши, с облегчением заметила, как быстро он успокоился. Не обращая внимания на поверженных противников и все так же распятого, жутко избитого архитектора, княжич неотрывно смотрел мне в глаза. В его взоре больше не было ни ярости, ни боли, ни вины. Но и нежности я не увидела, только все ту же знакомую жгучую страсть и желание.

Елки — палки, вот как можно постоянно думать о сексе?!

Быстро осмотрелась. Вокруг давным — давно стояли