Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

— Фильярг рассказал, — Харт махнул рукой на секретность, — что стихии были сильно заинтересованы в его дочери. К себе на встречи по ночам таскали. Учили. У меня такое чувство, они хотели вырастить первого стихийника-универсала.

— Так-так, — Лиестр вскочил, нервно заходил по кабинету. — Теперь все ясно.

«Ясно» Харту не было, и он молча ждал пояснений.

— Стихиям давно не давала покоя универсальность. Помнишь трактат Сиятельного о силах? Там целая глава была о великой цели собрать в себе все четыре стихии. Единение. Всесильность. Стать истинным сыном мира. А тут такой шанс. Оля дочь ассары. Уверен, если бы Землю не заблокировали от магии, их мир был бы миром универсалов. В принципе Фаттара очень похожа на Землю: растительность, животные… Я не был бы удивлен, если бы заблокированные способности матери пробудились в дочери. И тогда понятен интерес стихий к ребенку. Отец стихийник, мать… потенциальный универсал. Оля действительно могла соединить в себе четыре стихии. Честно признать, я тоже на это рассчитывал.

— Но что-то пошло не так.

Харт тоже встал. Он всегда знал о том, что стихии используют людей, порой жестоко играя ими, но и награждая щедро. Поддерживая, помогая. Однако знать и видеть, как они вышвыривают из родного мира девочку, обрывая связь с семьей — разные вещи. Как и смириться с этим.

— Мне кажется, все началось еще на свадьбе Шестого, когда император преподнес Ольге кулон, а вода запретила его снимать, — продолжил Харт развивать свою мысль, подходя к окну, за котором плакал под мелким весенним дождиком парк, и зеленая листва блестела умытостью. — Мне тогда уже показалось это подозрительным.

Стихии играли в долгую. Иногда на столетия вперед. Терпения им было не занимать.

— Возможно, — не стал отрицать Лиестр и пожаловался: — Мне бы хоть одного универсала, чтобы сравнить… Понять, что происходит. Откуда нестабильность. Вызвана ли она взрослением или это стихии вступили в противоречие друг с другом, а может, там смешалось все: стихии, универсальность и взросление…

— Понятно, почему ее выкинули на Фаттару, — Харт повернулся к брату — вид плачущего парка вызывал похоронное настроение, задумчиво покачался с пятки на носок. Картинка в голове почти сложилась. — Ее пытались спасти. Убрать из того коктейля, который сами же взрастили, стихийную составляющую. Уменьшить нагрузку. Только не понимаю, зачем лишать связи с семьей? Скрывать от поисков? Пусть и наполовину, но Оля стихийница.

— Кто-то заигрался, а признать вину не желает, — криво усмехнулся Лиестр. Стиснул кулак, а когда разжал — на ладони плясал маленький огонек. — «Стихии не имеют слабостей, не делают ошибок и даже если нам, по недомыслию, их действия кажутся неправильными, это исключительно потому, что мы не видим все картину целиком», — процитировал он трактат «О стихийной мудрости».

Огонек сердито мигнул и погас.

— И ты прав, похоже, шансов выжить у нее здесь было немного. А насчет Фаттары… Сам знаешь, как там относятся к стихийникам. Мы для них нечто вроде дикарей, только спустившихся с дерева. Ну как тапуны для нас, когда они режут птицу, чтобы по внутренностям предсказать будущее или вызывают духа предка, наливают ему выпить, а потом требуют каких-то благ. Может, и к лучшему, если ее не будут связывать с нами. Непросто быть ребенком двух миров.

Харт согласно кивнул. Он и сам думал так же.

— Что с ее братом? — спросил Лиестр, обтирая ладонь о штаны.

— Истинный огневик, никаких сюрпризов. Правда, сильно разозленный огневик, — и Харт недовольно нахмурился. — Ему не рассказывали о роли стихий в исчезновении сестры — сам догадался. Теперь сыплет пепел в академии. Требует призвать стихии к ответу и заставить их вернуть сестру. Сторонников себе нашел. У них бредовая идея шантажом: «Мы отвергаем стихии» призвать их больше уважать людей и учитывать их мнение.

— Угу. Либерализм. С огнем, — хмыкнул Первый. — Они бы сначала друг друга уважать начали, а потом требовали бы такого же отношения от стихии.

Харт призыв не оценил.

— Ты просто не знаешь, как распространяются подобные идеи — быстрее пожара. Не успеешь оглянуться — и модно станет винить огонь во всем. Вот увидишь, они себя еще антистихийниками объявят. На радость фаттарцам.

И Третий с тоской подумал о том, что ему не хотелось бы дожить до того момента, когда придется вносить сына брата в пепельный список тех, за кем приглядывали его парни. Так то, конечно, в списке встречались и члены семьи. Кайлес, например. Но Иль это другое. Было бы погано отправить на рудники пацана, чье появление на свет он встречал одним из первых. И пусть сейчас это был лишь переживающий за сестру мальчишка, но Харт знал, насколько влияют детские травмы на взрослую жизнь. Особенно, если Оля не вернется.

— С пацаном мы поработаем, — пообещал себе Харт. — Да и Четвертый, когда вернется, присмотрит за наследником. Главное, чтобы не сбежал на поиски сестры. Представь, насколько глупо мы будем выглядеть в глазах фаттарцев, если придем к ним за разрешением на поиски еще одного ребенка. А Оля…

— Ждем, что еще мы можем сделать, — вздохнул Лиестр, думая о том, чтобы попутешествовать. Давно ведь хотел посмотреть другие миры. Почему бы не глянуть Фаттару? Исследовать универсалов, например. Занятный труд может получиться. Даже название уже есть: «Особенности универсалов и их отношение к стихиям».

Три недели назад. Фаттара

Оля даже среагировать не успела. Удивилась только, когда перед ней из портала возник смешной старик с грязными патлами седых волос. Буркнул что-то непонятное и открыл обратный портал, сила которого, не спрашивая ее разрешения, потащила сквозь пространство.

Миг — и она стоит оглушенная на оживленной улице какого-то города, вбирая в себя волной накатившие запахи и ошалело смотрит на желтые стены, камень под ногами и яркое — здесь был день — небо.

А еще здесь было лето. Духота перехватила дыхание. Жара ударила в лицо.

Мимо промчался на дребезжащей конструкции пацан.

Кролик испуганно дернулся, пнул лапкой в живот, вырываясь, и она от неожиданности не успела перехватить, удержать. Мгновение — и он спрыгнул на мостовую. Скачок — и белый комок с неожиданной для него скоростью помчался по улице.

Девочку накрыла липкая паника. Мир сузился до одного: Снежок. А если он потеряется? Если погибнет?

— Стой, Снежок! Нет! — она бросилась за ним, благополучно забыв о том, что ей нельзя терять старика из вида. Ведь только он сможет вернуть ее домой.

Кролик прыжками несся по улице, мимо каких-то лавок, высоких домов. Едва вывернул из-под колес странной повозки, им вслед кто-то кричал, кто-то смеялся. Она, задыхаясь от быстрого