Агентство «Экзорцист»: ALBEDO - Михаил Ежов

Везло, в основном, Редверсу и его очкастому приятелю. Сосед помоложе проигрывал — как и офицер-индус. Наконец, партия закончилась выигрышем нагловатого.

— Удача в наших руках, господа! — довольно проговорил он, собирая выигрыш.

— Это уж судьба: кому-то везёт, а кому-то никогда! — с досадой отозвался его молодой сосед, бросая карты на стол.

Редверс закурил сигару и, откинувшись на спинку стула, обвёл присутствующих взглядом. Он тоже остался в прибыли, хоть и не сорвал банк.

— А вот я слышал, — начал он, попыхивая дымом, — что у подданных эмира есть поверье, будто судьба человека написана на небесах.

— Это убеждение разделяют и наши соотечественники, — сказал, пожав плечами, очкастый. — Могу хоть сейчас привести пару примеров. Правда, случилось не со мной, однако…

— Все это ничего не доказывает, — перебил его Редверс без раздражения, — раз вы не были свидетелем.

— Я слышал от надёжных людей… — начал было очкастый, однако Редверс снова его перебил:

— И где эти люди, видевшие список, на котором отмечен час нашей смерти?! А если существует предопределение, то зачем нам даны воля и рассудок?

В это время индус окинул всех спокойным взглядом и сказал:

— Господа, к чему пустые споры? Вы хотите доказательств? Тогда предлагаю испробовать на себе, может ли человек располагать своей жизнью.

— Кто это? — спросил я Вернера.

— Лейтенант Бурман. Из колониальной аристократии. Раньше служил в Индии, но затем перебрался сюда. Из чего делаю вывод, что его род совершенно разорён. Хотя, возможно, у него здесь семейные дела. Кто знает. Странный тип.

— Чем это?

— Почти не пьёт и с женщинами не знается. Говорят, жена полковника, под чьим началом он служит, неравнодушна к его выразительным глазам, — доктор усмехнулся. — Но Бурман всерьёз сердится, когда на это намекают. Лично я думаю, что он голубой. Кхм… Впрочем, неважно. В любом случае, если Бурман что и скрывает, то не свою страсть к игре. За зеленым столом забывает все, хотя чаще проигрывает. Однако неудачи только подогревают его упрямство. Мне рассказывали, что однажды во время карательной экспедиции в колонии он метал банк, и ему везло. Вдруг раздался сигнал тревоги: на лагерь напали тролли, орки и двое менталей повстанцев. Все вскочили и бросились к оружию, а Бурман даже не шелохнулся, пока не докинул талью. Его противник, убегая, поставил на семёрку. Так Бурман не успокоился, пока во время боя не отыскал его и не расплатился за проигрыш. И только после этого бросился в атаку.

— Какой у него ранг? — спросил я, с интересом наблюдая за индусом.

— Точно не скажу, но думаю, не ниже Ратника. Я видел, как он играючи разделался с шестью противниками, вздумавшими спьяну сделать замечание его костюму.

— Такой франт?

— В том-то и дело, что почти всегда ходит в форме. Думаю, в гражданском ему некомфортно. Возможно, Бурману кажется, что он выглядит в обычном костюме нелепо. Так что шутка пришлась не ко двору.

Мне вдруг захотелось всколыхнуть эту компанию. В основном, чтобы посмотреть на реакцию Редверса. Уж больно скользким выглядел этот тип.

Сделав шаг вперёд и оказавшись таким образом возле ломберного стола, я громко сказал:

— Предлагаю пари! Утверждаю, что предопределения нет!

С этими словами я выложил на зелёное сукно три тысячи фунтов. Ставки игроки делали по пятьсот, так что моё предложение выглядело в самый раз — не много, не мало.

— Принимаю! — тут же отозвался Бурман. Глаза его оживились и заблестели. — Энтони, ты будешь судьёй, — обратился он к адъютанту барона Кобема. Похоже, они были хорошо знакомы. Возможно, даже служили вместе. — Вот две тысячи, ещё одну ты мне должен.

— Хорошо, — сказал адъютант, выложив деньги. — Только не понимаю, как вы собираетесь разрешить спор.

Судя по выражению лиц, это интересовало всех присутствующих. Некоторые гости подтянулись к столу и с любопытством ожидали продолжения пари. Редверс молча курил, прищурившись. Он явно был заинтригован.

Бурман достал из кобуры полуавтоматический «Зауэр» и положил рядом с деньгами. Взгляд у него сделался какой-то безумный.

— Что это ты задумал?! — обеспокоенно спросил адъютант.

Индус улыбнулся, обнажив мелкие ровные зубы.

— Как видите, господа, моё табельное оружие не подходит для нашей цели. Нет ли у кого из присутствующих револьвера?

Чуть помедлив, я достал из кобуры «Питон» и протянул индусу рукоятью вперёд.

— Прошу.

— Что бы делаете?! — возмутился адъютант. — Он же собирается устроить американскую рулетку!

— Именно так! — снова улыбнулся Бурман. — Благодарю!

Ловко откинув барабан, он вытряхнул на стол патроны, оставив только один. Щелчок — и смуглая ладонь раскрутила барабан.

— Испытаем судьбу, господа!

Глава 49

— Не дури, Амрит! — резко сказал адъютант. — Твоё имя тебя не спасёт! Ты не бессмертный!

Ах да, ведь «Амрит» переводится именно так, вспомнилось мне.

— Вот и посмотрим! — качнул головой индус и быстро приставил дуло к виску.

Все замерли. На лице Редверса читался нетерпеливый интерес. Даже ожидание. Волк почуял кровь!

— Ставлю пятьсот фунтов, что не выстрелит! — выпалил вдруг очкарик. — Погодите стрелять, лейтенант: вдруг кто захочет поспорить! Ну, же, господа! Быстрее!

Люди словно отмерли. Некоторые заключили с очкастым пари. Индус терпеливо ждал с кривой улыбкой. Наконец, восстановилась тишина. Но на этот раз уже большинство ждало выстрела или сухого щелчка.

— Господин Редверс, — сказал Бурман, не глядя на хозяина дома, — будьте любезны взять карту и бросить вверх.

Банкомёт протянул руку, выбрал пикового туза и швырнул к потолку. Дыхание увсех остановилось. Глаза присутствующих бегали от револьвера к карте, которая, трепеща в воздухе, медленно опускалась.

Когда она коснулась стола, Бурман закрыл глаза и спустил курок.

Щёлк!

Вернер рядом со мной заметно вздрогнул.

— Мимо! — с облегчением воскликнул адъютант. — Чёрт, Амрит! Ты совсем рехнулся?!

Индус с неуверенной улыбкой опустил оружие, а затем протянул его мне.

— Похоже, выигрыш за мной.

Он сгрёб деньги под разразившиеся аплодисменты. Вокруг расплачивались продувшие пари.

Я забрал «Кольт» и патроны со стола.

— Если вы считаете, что это доказывает наличие предопределения, то ради Бога, — сказал я индусу.

— Впервые мне повезло, — ответил тот, пожав плечами и самодовольно улыбаясь. — Это даже лучше банка и штосса.

—