Шлимазл - Гульнара Черепашка

Провожатые даже не попрощались. Спасенных впихнули в темное помещение. Двери за их спинами загудели и съехались — не иначе, здесь магнитные замки продолжали работать благодаря подключенным аккумуляторам. Видно, обитатели позаботились об этом заранее. Сами провожатые остались снаружи — наверняка их ждали другие дела. Более важные.

В помещении царила кромешная темень — невозможно было даже понять, какого оно размера. И единственным ориентиром оказались спорящие голоса. Приглушенные — видимо, находившиеся в соседнем помещении, за стеной или перегородкой.

— Вы обязаны! — судя по возгласу, Харуми окончательно потеряла самообладание. — Если бы не он — черта с два бы вы провернули такую аферу!

— Вздорная бабенка! — в мужском голосе звучала злость. — Заткнешься ты!..

Звук пощечины заставил вздрогнуть. Стефан рванулся вперед. Пара шагов, полсекунды — и он с размаху вмазался в стену.

Глава 22

— Будьте вы неладны! — ругнулся с раздражением крепкий бритоголовый парень. — У вас в гетто все такие бешеные?

— Большинство еще хуже, — миролюбиво отозвался Стефан, потирая скулу.

Прилетело ему чувствительно. И это — не считая удара о стену, в которую он влетел впотьмах сам. Однако злость испарилась.

Он, хоть и не с первого раза, отыскал вход в помещение, где находилась Харуми с двумя местными обитателями. Вломился туда и, не разбираясь, кинулся на одного из них, стоявшего рядом с секретаршей. Тот, давно выведенный из себя, чувствительно вмазал ему, заставив отлететь и наткнуться на Отори, заходившего следом.

Вот Отори и помешал ему кинуться на парня второй раз. Того остановил его товарищ.

Харуми вклинилась между ними, кинувшись к Стефану. Лишь после этого кое-как разобрались, в чем дело.

Сразу после того, как очутилась на базе, секретарша принялась требовать, чтобы ее провожатые вернулись за Стефаном. Не поленилась ради этого оставить детей в комнате, куда ее проводили, и отыскать парней в переплетениях коридоров. Однако у тех были совсем другие приказы. О чем ей в грубой форме и сообщили. У той после злоключений, пережитых во время побега, нервы оказались разболтаны. Слово за слово — дело окончилось затрещиной, полученной тем самым из двоих спасителей, с которым схлестнулся Стефан.

— Да если б не была уже прибитая — тоже по морде получила бы, — раздраженно ругнулся тот, кивая на Харуми.

В тусклом свете висевшего на стене фонаря и правда видно было — на лице у нее наливаются темным синяки.

Стефан покивал. Стоило понять, что с девушкой все в порядке — от злости не осталось и следа.

— Спасибо за помощь, ребята, — поблагодарил он.

— Да ну вас, — парень скривился с раздражением, махнул рукой. — Вы оба стоите своих землячек. Что Вега, что Ра, — он не договорил. — А нам — сиди теперь сиднем на базе, из-за того, что с вами двумя проваландались. Как наказанные! Охранять тыловых крыс и ждать вестей. В то время, как ребята сейчас все в городе.

Стефан промолчал. Ну, а что — извиняться перед ним? За то, что организовал им подготовку, с которой сами они не справились бы?

Хотя… с эвакуацией рабочих ведь справились. И с тем, чтобы забрать с изнанки и Харуми, и после — его с Отори.

— Короче, — парень рубанул воздух ребром ладони. — Эта ненормальная бабенка нашла дорогу от своей комнаты сюда. Значит, и обратно найдет! Вот и проводит. Разместитесь там же, в соседних помещениях. Эд, пошли, — кивнул приятелю. — И так с ними провозились…

Оба потопали вглубь темного коридора, уводившего куда-то во мрак. На базе царила такая же темень, как и во всем городе.

— Харуми-сан, вы оставили детей одних? — Стефан ляпнул первое, что пришло на ум.

— Они спят, — виновато отозвалась та. — Я беспокоилась, — она поежилась, огляделась. — Нам, кажется, в другую сторону, — и указала на дверь в стене справа. — Идемте! Вам всем и правда нужно отдохнуть…

Следующие минут десять пришлось блуждать по коридорам.

— Я не сразу нашла этих двоих, — пояснила Харуми. — Бродила тут кругами — потому и назад так идем.

— Странно, что не заблудились здесь, — проворчал Стефан. — Не стоило переживать — мы бы добрались! — оглядываться на Отори не стал — представил, что тот мог бы сказать на это заявление, если бы не врожденная вежливость. — Здесь вообще никого нет?

Она только пожала плечами. Ну да, откуда ей знать!

Безлюдная база производила гнетущее впечатление. Темные коридоры без следа привычных полосок подсветки. Путь Харуми освещала фонариком телефона.

— Уф, добрались! — воскликнула она, когда они свернули в очередной коридор, ничем не отличавшийся от остальных. — Я тут отметку оставила, — она подсветила царапину на стене. — Теперь недалеко! — она прибавила шаг.

Вымоталась. Стефан ощутил укол совести.

Впрочем, сделал он все, что было в его силах. И главная цель достигнута — она с детьми вырвалась из гетто. Цена… кратковременный страх — не столь высокая цена. Он точно знал, что цена бездействия могла оказаться гораздо выше. Просто его злило собственное бессилие. Ограниченность возможностей. И то, что сам сейчас ощущал себя вымотанным вконец.

Харуми с детьми досталась тесная комната в конце коридора.

Мальчишки ее спали на откидных койках в два яруса. Харуми досталась такая же, на нижнем ярусе вдоль противоположной стены. Дети мирно спали, не подозревая, что мать куда-то выходила.

Отори с семьей она указала на комнату несколько больше, чем ее собственная. Там имелось восемь коек. После того, как они разместятся — свободными останутся лишь две.

— Это временный вариант, — смущаясь, сообщила Харуми. — Наверное, нас потом распределят иначе. Когда у кого-то время на это появится.

— Это ясно, — сдержанно отозвался Отори. — Спасибо, Исибаси-сан. Главное — мы теперь снаружи. И на свободе, — он слегка усмехнулся. — Полагаю, здесь я сумею найти работу по специальности.

— Работы по специальности будет даже больше, чем хотелось бы! — посулил Стефан. — Теперь все будет иначе, Отори-сан.

— В том, что иначе, я даже не сомневался, — тот кивнул. — Приятного отдыха, — он скрылся в отведенной ему комнате вслед за женой с детьми.

— Приятного отдыха, — вздохнул Стефан.

Он прекрасно понял, что имел в виду бригадир. Да, то, что теперь все переменится, не вызывало сомнений. Единственное, о чем тревожился Отори