Таможня дает добро - Борис Борисович Батыршин

— систематизировал, выделял главное и вместе с собственно сырыми материалами пересылал своему боссу краткий отчёт. Мне же оставалось ознакомиться с этой выжимкой, удивляясь попутно, как чётко этот пятнадцатилетний пацан сумел организовать и отладить такую непростую работу — такая задача далеко не каждому из моих взрослых знакомых под силу…

Но на этот раз материалы — уж не знаю, по какой причине — пришли без обычной «сопроводиловки», и Тиррей потратил сутки с лишним на то, чтобы подготовить для меня выжимку. И, наткнувшись в процессе разбора на некое сообщение, сразу оценил его важность и кинулся ко мне — но успел только помахать рукой нам вслед покидающему лагуну «Ланиферу».

Если вкратце — один из фитильщиков, наблюдавший за неким морским офицером, которого мы подозревали в причастности к налёту на дом мастера Валуэра, подслушал его разговор с приятелем — тоже выпускником Морского Лицея и однокашником Дзирты. Из разговора (увы, услышать удалось лишь обрывки) стало ясно, что один из собеседников должен вскорости покинуть Зурбаган, имея при себе бумаги, крайне важные для заговорщиков.

Как и куда собирался ехать бывший гардемарин — выяснить не удалось. Но Тиррей сразу понял, что информация эта может представлять особый интерес, а потому не стал дожидаться моего возвращения а отправился в Зурбаган с намерением заняться этим вопросом самолично. В приписке к тексту он сообщал, что «клиент» отбывает через неделю и если письмо вовремя попадёт ко мне — имеет смысл поторопиться и включиться в процесс. Если, конечно, добавил он, уважаемый мастер Серж заинтересован в том, чтобы заполучить упомянутые бумаги…

Он, то есть я, был очень даже заинтересован. Давняя история с заговорами, погонями, нападениями и поджогами несколько потеряла актуальность — однако это не означало, что мы вовсе потеряли к ней интерес. Подобные вещи склонны вылезать на свет в самый неподходящий момент, когда уже поздно что-нибудь предпринимать, и чтобы этого не произошло, Тиррей с его малолетней агентурой ни на миг не оставлял известных нам участников тех событий без внимания. Наблюдения длились почти год, и почти ничего не принесли — за исключением нескольких адресов и фамилий людей, то ли замешанных в этом деле, то ли нет. Я уже подумывал свернуть слежку — может, заговорщики и в самом деле угомонились, направив нерастраченную энергию в мирное русло? — и тут наконец-то в деле наметился сдвиг. Если, конечно, я не буду щёлкать клювом и отправлюсь как можно скорее вслед за Тирреем…

«Клевер» (с некоторых пор он курсировал между островом Валуэр, Зурбаганом и Бесовым Носом с регулярностью пригородной электрички) уходил завтра, с утренним бризом. Сгоряча я потребовал, чтобы Валдис бросил всё и отправился немедленно, но выяснилось, что это невозможно — крышка блока цилиндров снята, и для того, чтобы поставить её на место и привести движок в работоспособное состояние, потребуется не меньше четырёх часов. Так что у нас с Петром (он и слышать не хотел о том, чтобы отпустить меня одного) образовался свободный вечер, который решено было целиком посвятить тому, что мы взяли на маяке бедняги мастера Гивса.

* * *

— Убей, не пойму, как это работает! — я отложил отвёртку. — Множество линз, шестерней, кулис, вращающихся дисков с символами и без, грозди каких-то камешков… Ни малейшей технической логики тут не просматривается, стойкое впечатление, что какой-то сумасшедший мастер соединил всё это вместе, имея единственную цель — сделать так, чтобы результат выглядел как можно загадочнее и нелепее!

Казаков крутанул пальцем одно из зубчатых колесиков. Другие, сцепленные с ним, заветрелись, во внутренностях макета задвигались какие-то рычажки, заблестели, поворачиваясь на оси, разноцветные то ли стёклышки, то ли зеркальца

— А всё-таки они вертятся… — задумчиво сказал Пётр. — Я вот что думаю: все эти блестючие потроха должны находиться во взаимодействии друг с другом — и не просто механическом, а ином, нам непонятном…

— Пятом. В смысле — в пятом взаимодействии они. Неужто забыл? Сам ведь в своё время его выдумал…

Когда-то, сочиняя фантастические миры, Казаков ввёл это понятие для силы, порождающей магию.

— А что, вполне может быть и так. — согласился он. — Вот, скажем, внутренности ЭВМ, старой ещё, советских времён, на микросхемах и лампах — они должны были бы казаться Леонардо или, скажем, Кулибину, полнейшей бессмыслицей. Как и нам вот эта хреновина. А пока ясно одно: Лоцман, создатель этой штуки,, пытался изготовить новый Источник с невиданными ещё свойствами. И вовсе он не потерпел неудачу — просто не довёл дело до конца. Что-то ему то ли помешало, то ли чего-то не хватало…

— И чего же?

Пётр развёл руками.

— Неясно. Кстати, на бумагах тоже имеются наколки в виде созвездий…

И он показал на стопку листов, лежащих на столе. Их мы извлекли из двойной стенки макета — того, который Казаков пытался вскрыть при помощи болгарки. Сейчас мы обошлись без радикальных методов, отыскав хитро запрятанным запорные штифты. Когда я по очереди утопил их отвёрткой (дзинь-дзинь, провернуть до характерного щелчка…), внешняя стенка с лёгким скрипом откинулась на пружинах, открывая нашим взором содержимое тайника — нетолстую пачку пожелтевших от старости листов бумаги.

— Думаешь, это недостающая часть шифра? — осведомился я. Казаков пожал плечами.

— Понятия не имею. Будем разбираться. Мне бы только до записей добраться, тех, что в Зурбагане остались — по памяти много ли я восстановлю? Мы же не предполагали, что тут застрянем, я и взял их с собой…

Я усмехнулся.

— Выкрутился-таки! Сказал бы прямо, что торопишься к своей ненаглядной Вере Павловне!

К моему удивлению возражать он не стал.

— Ну да, и это тоже. Ты, небось, по своей сахарной вдовушке тоже соскучился?

Я кивнул.

— Есть такое дело. А сейчас — давай-ка запакуем всю эту тряхомудию понадёжнее, и спрячем.

Пётр с сомнением обозрел разложенные на столе колёсики, рычаги и прочие детальки совсем уж непонятного назначения.

— Может, обратно прикрутить, как было?

— Не лучше. Во-первых, провозимся до утра, и не факт, что всё на свои места поставим. Как было, то есть. А во-вторых — ради чего корячиться-то? Потом всё равно придётся разбирать, если конечно, хотим понять, как устроена эта королевская печать и каким её концом удобнее колоть орехи. Я у тебя на складе видел крепкий дубовый ящик из-под оборудования и пару мешков с опилками — вот в