Левиафаны - Артемис Мантикор

Портреты троллей, огров и каких-то уродливых мутантов, которых зачем-то одели в офисные костюмы.

Наверху, перед входом в кабинет главного мудака в доме-колонне, располагался ещё один стол, за которым находилась ещё одна перепуганная душа. Девушка-секретарша сидела перед массивной украшенной золотом дверью.

Пожалуй, девушку можно было бы назвать красивой… когда-то. Сейчас же она вызывала скорее жалость. На милом лице виднелись синяки и шрамы от регулярных побоев. Один глаз заплыл, часть щеки была покусана и грубо зашита, но нагноение не остановлено.

Увидев нас, она встрепенулась и вытянулась по струнке.

— Президент Залунямс не принимает. Вам назначено? — спросила она мягким мелодичным голосом, который тем не менее не скрывал страх.

— Назначено, — сказал я. — Отец-аудитор Арктур. Провожу аудит системы управления. Есть основания полагать, что ваш начальник исполняет служебные обязанности через жопу.

Затем случилось маленькое локальное чудо. Перепуганная измученная красавица буквально преобразилась на глазах. В них загорелась давно отсутствующая надежда, а на глазах проступили слёзы.

— Спасибо… спасибо Вам! Господи, спасибо… — она затряслась в рыданиях и готова была упасть на колени или броситься меня обнимать, но сдержалась. Всё же слава у безопасников была тоже не самая радужная.

Я только покачал головой и шагнул мимо приёмного стола к двери.

Та оказалась не заперта и с лёгким скрипом отворилась.

Первое что бросилось в глаза, вернее, в нос, была вонь. Не химическая, вернее, не только химическая, но и вонь разложившейся плоти. Я даже сперва подумал, что нас опередили дней на двести-триста, и тело местного хозяина давно жрут черви и мухи.

Но это оказалось не так, хотя какие-то стойкие к химии насекомые здесь действительно присутствовали.

Шикарные апартаменты с видом на дома-колоны. Белый мрамор и позолота, изящные статуэтки на стенах и большой стол, на котором обнаружился источник зловония.

Тела. Части человеческих тел, грубо зажаренные на костре прямо здесь же. Да, костёр из дорогой мебели кто-то развёл прямо на полу. На вертеле застыла мускулистая мужская нога. Костёр был уже потушен. А объедки валялись в большом чане рядом с костром и давно начали протухать.

Пол был липким — к сапогам липли сгустки засохшей слизи и крови. Пожалуй, даже у ланцетов в логове обычно чище, чем тут.

— Гоблины, — невозмутимо сказала Белая. — Очень похоже на логово гоблинов.

— Здесь есть живое существо, — заявила Тия. — Оно приближается.

Мы напряглись. Обитавшая здесь тварь должна быть каким-то сильным чудовищем — так я думал, и ошибся.

Вскоре я услышал шаркающие шаги «президента домоуправления» и грубый гортанный голос, напевающий что-то себе под нос.

Переход из мрачного зала был только один. Его приперла ещё одна резная бело-золотая дверь, вымазанная соплями, кровью и сажей. Белая ткнула дверь мечом — касаться руками было слишком противно.

Навстречу вылетел рой крупных химерных мух.

По ту сторону оказался такой же измазанный кровью и грязью коридор. Невольно вспоминался особняк-хаб между вторым и третьим, где мы когда-то в логове гоблинов нашли Сайну. Место было очень похожим.

Гортанный скрипучий голос стал громче. К нам тварь не шла, а видимо бродила где-то в соседнем помещении.

Последняя дверь была лишь чуть прикрыта. Видимо, не выдержала жестокого с ней обращения.

Всё страннее и страннее…

Почувствовав укол любопытства, я первым шагнул туда, майром отодвигая створку.

В отблесках света на пол и стену упала тень высокого остроносого длинноухого существа. Я даже на миг подумал, что имею дело с троллем, но нет. Залунямс был гоблином. Почти чистокровным. И отнюдь не был таким высоким как казалось по тени.

— Ху-ху-ху, мясо я люблю, — напевало чудовище, ходя в взад-вперёд вокруг покосившегося столика напротив входа. — Заля вас сожрёт, отправит к себе в рот…

Затем тварь наконец осознала, что не одна и развернулась, давая возможность рассмотреть свой мерзкий облик.

Перед глазами появилась морда зеленокожего низкого существа с длинным бородавчастым носом и безумными маленькими глазками. Единственное чем тварь отличалась от гоблинов — была густая щетина, переходящая в рваную чёрную бородку.

Обычно у гоблинов борода не растёт вообще, но этот видимо имел примесь человеческой или гномьей крови.

Одета тварь была в засаленную грязную рванину, как и подобает гоблину.

Злобные глазки поймали в фокус меня и моих спутников, а на морде появилась презрительная гримаса.

— Вы кто такие? Вам не назначено? Идите в регисмахуру! — бросил он и сплюнул на пол смесь крови с зелёной слизью.

— Регистратуру? — предположила Сайна.

— Ты кто такая, шваль, чтобы поправлять своего вождя? Раздевайся, жди очерерь. А я с твоя хозяина беседовать!

— Ты — президент домоправления? — уточнил я, поскольку этому я бы не доверил управлять даже сортиром.

— А чё, не видишь моё мощная величие, с-сука высокая? Чё надова? — спросил мелкий ублюдок и чтобы придать веса своим словам метнул в меня обглоданный кусок человеческой ноги.

Из моего тела вырвалась лоза и сбила летящий предмет на пол.

— Мощная! — оценил гоблин. — Хочу жрать твоя нога! Потом. Говори чё нада.

Гоблин же прошёлся за стол и сел на величественный позолоченный стул перед резным пластиковым столом, имитирующим дорогое дерево.

Закинул ноги на него, посмотрел на меня.

— Ну, чё вылупился, обмудок? Чё хотел? Опять работа?

— Ты местный правитель? — спросила Белая.

— А ты тело для сношений, и чё? Свали нах, у меня не стоит сейчас. Ща, раздуплюсь. Говори пока чё припёрся шпала? Морда у тебя больно мерзкая. Послать бы вас воевать куда-то, а то расплодились блять красные.

Я был настолько поражен увиденным, что не сразу нашёлся с ответом.

Гоблин же времени зря не терял. Открыв ящик стола, он вытащил из него жменю какого-то порошка, бросил на стол и начал втирать его себе в морду.

— Мощно!! — резюмировал он. — Теперь опять жрать захотелось… мужская мясо вкусно! Женский невкусно. Баба для другого надо. Нахер ты привёл мне баб, красный?

— Ты как здесь оказался вообще? — наконец сформулировал я главный вопрос.

— Я-то? Голосовалево. Димакратиев сказала надо Залунямс править. Прохор народа нихотеть. Дерьмо-правитель, тьфу!

Гоблин взял со стола бедреную кость с остатками мяса, откусил и бросил в грязный портрет в позолоченной раме. На нём изображался однорогий жирный огр с заплывшими глазками, смотревшими в разные стороны.

Впрочем, даже у него морда казалась более интеллектуальной, чем у гоблина.

— А Залунямс велик! Мощный хозяин! Мая умная, и вкус лучше. — после того как тварь втёрла в морду неизвестное вещество, гоблина потянуло на разговоры. — Он тупая был, баба любил.