Финал - Алим Онербекович Тыналин

интересы. Внезапно нашу дискуссию прервал стук в дверь. Вошел связной из эскорта Фэна, что-то быстро проговорил по-китайски. Выражение лица генерала мгновенно изменилось.

— Что случилось? — спросил я.

— Японцы начали наступление на позиции моих войск южнее Дацина, — ответил Фэн, поднимаясь. — Атака с использованием авиации и бронетехники. Нужно немедленно вернуться в штаб.

Я тоже поднялся:

— Это меняет ситуацию. Предлагаю отложить обсуждение экономических вопросов и сосредоточиться на военном сотрудничестве против общего врага.

Фэн кивнул:

— Согласен. Но к этому разговору мы еще вернемся, товарищ Краснов.

— Несомненно. Позвольте предложить вам военную помощь? Я могу направить танковый взвод для поддержки ваших частей.

Фэн на мгновение задумался:

— Благодарю за предложение. Но сначала нужно оценить масштаб японского наступления. Возможно, это всего лишь разведка боем. — Он повернулся к доктору Чжану: — Мы возвращаемся в штаб. Немедленно.

Встреча завершилась скорее, чем я ожидал, но японское наступление изменило все планы. Когда Фэн с эскортом покинул деревню, я обратился к Александрову:

— Что у нас есть по японской активности на южном направлении?

— Ничего конкретного, товарищ Краснов. Наша разведка не фиксировала массированного выдвижения японских сил. Возможно, небольшая стычка между японским патрулем и частями Фэна.

— Или Фэн использовал удобный предлог, чтобы прервать неудобные переговоры, — предположил я. — В любом случае, возвращаемся в штаб. Нужно проверить эту информацию.

По дороге обратно в Дацин я размышлял о результатах встречи. Фэн оказался жестким переговорщиком, но и я не уступил по главному вопросу. Японское наступление, если оно действительно началось, могло изменить расклад сил, заставив китайского генерала искать более тесного союза с нами.

В штабе нас ждал Сопкин с новыми разведданными:

— Товарищ Краснов, японцы действительно предприняли ограниченное наступление против позиций Фэна. Задействовано до батальона пехоты при поддержке легких танков и авиации.

— Разведка боем? — спросил я.

— Похоже на то. Проверяют нашу реакцию и боеспособность войск Фэна.

— Посмотрим, как отреагирует «христианский генерал», — задумчиво произнес я. — Если он действительно настроен на борьбу с японцами, то должен дать отпор. Если же нет…

— Получим ценную информацию о его истинных намерениях, — закончил за меня Александров.

— Именно. А пока продолжаем укреплять оборону и готовиться к серьезному японскому наступлению. Оно неизбежно, вопрос лишь в сроках.

Я подошел к окну, глядя в сторону южного горизонта. Там, в пятнадцати километрах отсюда, разгорался первый бой после нашей победы при Дацине. То, как он закончится, многое определит в нашем дальнейшем противостоянии с японцами и сотрудничестве с китайскими союзниками.

— Товарищ Краснов, — прервал мои размышления Сопкин, — перехвачена японская радиограмма. Александров говорит, это что-то важное.

Я поспешил к столу, где Александров и радист склонились над листком с расшифрованным текстом.

— Что у вас? — спросил я, подходя ближе.

— Перехват переговоров между штабом Квантунской армии в Мукдене и передовым отрядом у Дацина, — ответил Александров. — Разведка боем это только часть их плана. Основной удар готовится через три дня. Силами до двух полков пехоты, танкового батальона и авиагруппы.

Я внимательно изучил текст радиограммы. Судя по переговорам, японцы все-таки решились на серьезную операцию по возвращению контроля над Дацином, вопреки возможным инструкциям из Токио.

— Интересно, — задумчиво проговорил я. — Похоже, местное командование Квантунской армии действует на свой страх и риск. Возможно, превышает полномочия.

— Или выполняет секретный приказ, не афишируемый официально, — заметил Сопкин.

— В любом случае, у нас осталось ценное время для подготовки, — я вернулся к карте оборонительных позиций. — Нужно усилить южное направление, раз японцы намерены бить с той стороны.

— Что с Фэном? — спросил Александров. — Его войска на южных подступах либо примут на себя первый удар, либо…

— Либо отступят и откроют японцам дорогу на Дацин, — закончил я. — Именно это сейчас и проверяется. Японцы оценивают решимость Фэна обороняться.

Сопкин показал на карте расположение сил:

— Предлагаю на всякий случай переместить танковый резерв ближе к южному сектору. Если войска Фэна дрогнут, мы сможем оперативно закрыть брешь.

— Согласен. И усильте наблюдение за действиями «христианского генерала». Хочу знать о каждом его шаге.

Через два часа пришло донесение от наших наблюдателей с южного направления: войска Фэна отбили первую атаку японцев, но не предприняли контрудара. Отдельные подразделения начали отход к запасным позициям.

— Проверяет силы противника или готовит отступление? — размышлял я вслух. — Нужно прояснить ситуацию.

— Есть еще информация, — добавил Александров. — Часть японских сил обходит фланг войск Фэна с востока. Похоже, пытаются выйти на прямую дорогу к Дацину.

Я решительно поднялся:

— Пора действовать. Товарищ Сопкин, готовьте танковую группу. Шесть машин Т-30 под командованием Окунева, для контрудара по обходящей японской колонне.

— А что с Фэном? — спросил Сопкин. — Мы действуем самостоятельно или координируемся с его частями?

— Пошлите связного к Фэну. Сообщите, что мы предпринимаем контрудар на восточном фланге, и предложите поддержать нас с фронта.

Это решение давало Фэну четкий сигнал. Мы готовы к совместным действиям против японцев, но не допустим прорыва к Дацину.

Одновременно это демонстрировало нашу военную мощь, что могло повлиять на дальнейшие переговоры о статусе нефтяных месторождений.

— Я хочу лично наблюдать за операцией, — добавил я. — Подготовьте командирскую машину.

Через полчаса наша небольшая группа выдвинулась к южной окраине контролируемого района. Я расположился на наблюдательном пункте, устроенном на вершине невысокого холма. Отсюда открывался отличный вид на равнину, где разворачивалось сражение.

В бинокль я видел передвижения войск Фэна, они перегруппировывались, создавая новую линию обороны примерно в пяти километрах южнее прежних позиций. Японские части медленно продвигались вперед, проверяя прочность китайских позиций артиллерией и авиацией.

На восточном фланге около двадцати японских машин, грузовики с пехотой, несколько легких танков и бронеавтомобилей, двигались по проселочной дороге в обход основных сил Фэна. Именно против этой колонны я направил нашу танковую группу.

Окунев выбрал идеальную позицию для засады, небольшую рощу у развилки дорог. Танки Т-30 замаскировались среди деревьев, ожидая подхода японской колонны.

— Связь с Фэном установлена? — спросил я у Александрова.

— Да, товарищ Краснов. Он подтвердил, что знает о наших действиях, но не дал четкого ответа о поддержке.

— Выжидает, — кивнул я. — Хочет посмотреть, как мы справимся с японцами.

Колонна противника приближалась к месту засады. Я поднял бинокль, наблюдая за действиями Окунева. Опытный танкист выбрал идеальный момент