Чужой наследник 5 - Данил Коган

— Драгоценные господа. Сегодня знаменательный день для нашего поселения. Мы первый форт в нашем секторе, в который была проложена железнодорожная ветка. А значит, нас признали перспективным…

Дальнейшие слова длани утонули в грохоте взрыва. Вернее, нескольких взрывов. Одновременно я услышал звук лопающегося стекла и стон рвущихся стальных балок. А потом на нас рухнула крыша вокзала.

По крайней мере, такое сложилось впечатление.

Сперва ударная волна от взрывов, отразившись от купола, оглушила и контузила большинство присутствующих.

А затем тонны стали и стекла, составляющих перекрывающий перрон купол, устремились вниз, накрывая толпу на перроне, прибывший поезд и цепочку полицейских у депо.

Все это произошло за несколько секунд, и большинство гостей не успело даже испугаться.

Меня спас Августович.

Нет, я напялил на себя артефакт защиты сегодня, последнее время я без него из дома вообще не выходил. Но, это был самый слабый артефакт из имеющихся в распоряжении семьи. Я в основном рассчитывал в критических ситуациях на свою реакцию и магию. Не уверен, что артефакт смог бы меня защитить от нескольких последовательных ударов, которые обрушились на нас через секунду после взрыва. Моя магия заточена против существ, обладающих подобием разума и чувств. И ничем не может помочь, против падающей на ограненного балки весом несколько тонн.

Карл Августович отреагировал мгновенно. Сбил меня с ног и прикрыл собой, одновременно активировав свое кольцо рыцаря-капитана. Второй раз это кольцо мне жизнь спасает. Я пытался было сдуру рвануться в сторону, но старик крепко прижал меня к асфальту перрона. В результате от мелких повреждений меня защитил именно личный артефакт защиты. И нам обоим повезло, что нас не привалило горой стекла или металла.

Я вскакиваю на ноги и оглядываюсь. Вокруг воцарился форменный хаос.

С повреждённого купола продолжают срываться здоровенные осколки стекла. Искореженные балки угрожающе скрипят и раскачиваются. Над перроном постепенно разрастается крик раненых и шокированных людей. Пахнет кровью и человеческой требухой, как на поле боя.

Над трибуной сияет гранями купол защиты. Грань алмаза. Понятно. Юрковский постарался.

Под месивом из металла и стекла видны вспышки индивидуальных амулетов.

Тут и там в толпе виднеются купола поменьше — янтарного или прозрачно-желтого цвета. Немногочисленные, успевшие среагировать топазы, защитили себя, а некоторые даже окружающих. Самый большой купол находится прямо возле меня, но на нем лежит конец многотонной потолочной балки.

Я начинаю действовать, просто чтобы не стоять на месте. Прыгаю на ближайшее ребро упавшей балки. Передвигаться по самому перрону смертельно опасно. Одновременно усиливая голос, перекрывая крики и стоны раненых, ору на весь перрон.

— Уцелевшим не двигаться! Не пытайтесь уйти или убежать! Передвигаться смертельно опасно! Окажите помощь раненым рядом с собой, наложите жгуты, уменьшите кровотечения! И ждите, когда хоть немного уберут стекло!

Со стороны, где стояли Гольцы, начали сверкать вспышки изумрудных граней. Выжившие целители начали работу в этом хаосе.

Я же, не прекращая выкрикивать свое предупреждение, пробегаю по переплетению металла и двумя ногами прыгаю на балку, упирающуюся в купол, под которым, как я думаю, стоит Игнатов. Раздается новый скрежет, сверху падает еще несколько острых кусков стекла. Балка слегка сдвигается в сторону. Ко мне присоединяется Августович. Он скачет по завалам, может и с меньшим изяществом, чем я, но его ноги ступают уверенно, а реакция даже получше моей. Мы синхронно бьем в балку ногами, с прыжка, толкаемся от купола защиты и заскакиваем обратно на завал. Я помогаю старику удержать равновесие. Балка вздрагивает и съезжает набок под собственным весом, вызывая еще один обвал обломков и осколков. В миг, когда она рушится на асфальт, купол мигает и пропадает. Под ним обнаруживается потерявший сознание Игнатов, и несколько его парней с бледными лицами, по которым катятся крупные капли пота.

Надо понимать — щиты топазов рассчитаны на ударную нагрузку. Многотонная конструкция, давящая на купол, сожрала ауру старшего мастера, которым Игнатов является, за минуту. И изрядно обессилила несколько адептов, которые пытались его поддержать.

— Начинайте разбирать завалы вокруг, ребята. — Говорю я им. — Вытаскивайте раненых на чистое место.

Я бросаю им свой «экстренный» набор медикаментов, оставив себе всего один шприц с зельем регенерации.

Снаружи вокзала доносятся несколько выстрелов и гневный рев толпы. Но с этим мы будем разбираться позже. Ловко балансируя на обломках, я прыгаю в сторону второго вагона, возле которого видел Василису. Попутно отмечаю, что семья Матвея не сплоховала. Вокруг них чисто, кто-то из александритов успел открыть «Двойной портал». Рядом есть еще несколько таких же чистых от обломков кругов, в которых вяло шевелятся ошеломленные, но живые и не раненые люди.

Возле второго вагона я застаю плачущего Матвея. Парень склонился над обезглавленным телом Василисы и рыдает. Голова нашей подруги лежит отдельно от тела, откатившись к рельсам.

Кладу руку ему на плечо, смотря в широко раскрытые зелено-розовые глаза нашей мисс-строгость. В горле комок. В груди разливается непонятный холод.

Матвей поднимается с колен. Я сжимаю его плечо, чтобы обратить на себя внимание.

— Матвей. Живые люди требуют нашей помощи. Мертвых оплачем потом. Надо идти.

Глава 25

Жизнь продолжается

С некоторым усилием отвел глаза от мертвого лица Василисы. Даже зная, про «печать смерти» я не мог сделать ничего. Если на ком-то Судьба поставила свою метку, он своей участи не избегнет. По словам Стивена, Сила и Судьба являются высшей инстанцией даже для вершителей, кем бы они на самом деле ни были. И это ощущение, что есть вещи, которые от меня не зависят, если честно, бесит.

И девчонку жаль. Я стараюсь не думать о том, что некоторые семьи пришли сюда с детьми. Это не моя боль.

Я вполне понимаю, почему высшие слои Ожерелья тормозят технический прогресс. Люди, лишенные магии, с его помощью получают силу. Силу, сравнимую с силой ограненных. И на что они ее тратят? На бессмысленные акты устрашения? На убийство людей и ослабление фронтира? Ведь те, кто сегодня погибнет здесь, уже не встанут на стену во время следующего прилива. Уверен, мелких сошек и исполнителей переловят. Но главные организаторы, как обычно, останутся в тени.

И я, глядя на бойню, которую здесь устроили с помощью узколобых фанатиков, дал себе слово. Я найду тех, кто дергает за ниточки. И уничтожу их. Перед тем как идти в наступление на Хмарь, необходимо обезопасить тылы. Созидатель из меня получается. Но