Имперский вор. Том 1 - Дмитрий Ра

светская леди от каблуков туфель до ласкового взгляда, которым она одаривает всех своих подданных. Именно всех – а это надо уметь. При этом, насколько знаю, ничто кроме мужа и детей её не интересует – очень далека от политики.

Наследник. Внешне очень похож на отца. Надеюсь, по всем параметрам. Хотя, по слухам, сильного внутреннего источника он не унаследовал. Это проблема. Но пока не моя.

Но правящей семье я уделяю не так много внимания. Куда больше сейчас интересуют аристо, присутствующие на балу. Высшее общество.

Среди них должны быть родители некоторых моих будущих сокурсников, но пока я не знаю их лиц.

Токсин от меня не отходит. Видно, что бастарду неуютно. Ему непривычна вся эта роскошь, и даже чёрная с золотом парадная форма Императорского училища его не спасает.

Ильин тоже рядом, но этот балов явно насмотрелся и в своём Ростове, или откуда он там. Окружающее великолепие его вообще не трогает.

– Видишь во-он того с орденами? Молодого? – толкает меня. Слежу за его взглядом и вопросительно поднимаю брови. – Он, между прочим, дворянство получил всего несколько лет назад. И смотри – где уже…

– Чем заслужил? – рассеянно интересуюсь я.

– Разломы, – коротко отвечает Егор. – А во-он тот, пожилой, у колонны, – это отец Женьки Данилова. Он, между прочим, ректор Московского университета. А рядом с ним, кстати…

– Горчаковы, – мрачно говорит Токсин. – Слышь, Ильин, а ты тут всех знаешь? У вас в Ростове генеалогию столичного света обязательным предметом в школах преподают?

– Это всем надо знать, – ничуть не смущается Егор. – Пригодится.

– Не представляю, за каким мне может пригодиться папаша Данилова, – хмыкает Токсин.

Разглядываю Горчаковых. Отец Макса, конечно, явно воин. И характер у него, судя по массивной нижней челюсти, ещё тот. Чёткий враг – если враг. Но до жены ему, пожалуй, далеко… Крайне неприятное сочетание нежных, даже невинных черт лица – и стального взгляда. Впору обрезаться. Ух, как она на меня посмотрела… Ладно, потенциал – ещё не криминал, как говаривал один мой знакомый эльфийский дипломат.

А вот великая княжна глянула на меня всего один раз. Разумеется, я не собираюсь афишировать наше знакомство, тем более что оно случилось при очень интересных обстоятельствах. Но она меня, конечно, узнала. И непременно выяснит моё имя. Что хорошо – это знакомство может мне пригодиться…

Позже.

Бал, особенно императорский, устраивается не просто для увеселения и демонстрации роскоши. Это событие социальное и даже политическое. Удобная арена для интриг, скрытых конфликтов, межгосударственных соглашений… Многие вопросы можно решить. Или поставить.

Любое светское общество – по определению натуральное змеиное гнездо. И нет, я не поклонник этих интереснейших (местами) тварей… Но совершенно точно умею их готовить.

Вытаскивать из клубка скользкие хвосты, препарировать чешуйчатые тела и варить из них вкуснейшие политические блюда. Для этого необязательно быть главой инквизиции Никрасом Борхом. Достаточно быть гурманом.

Но всё же тому инквизитору было проще, чем Никите Каменскому.

И, кстати, Никрас Борх, конечно, пользовался повышенным вниманием, но…

…по другому поводу.

А здесь я, даже стоя за дальней колонной, нет-нет да ловлю любопытные взгляды совершенно определённой направленности. Князь Каменский – единственный наследник древнего рода, пусть и обедневшего. Читай – выгодный жених. Об остальных бонусах моего положения даже думать не хочется. Например, о практически халявном родовом источнике. Словом, я – ценная добыча, как сказал Матвей. Во всех отношениях ценная.

Налетаем, господа!..

Кстати, где-то здесь ведь должен быть мой опекун. И как-то я по нему ещё не соскучился. Хотя и не забыл. Граф Хатуров из всех присутствующих здесь рептилий – в самом выгодном положении относительно меня.

Снова ищу его глазами, но Ильин внезапно толкает меня в бок и куртуазно кланяется подходящей к нам даме.

– Доброго вечера, ваше сиятельство, – говорит она мне. – Могу ли я позволить себе быть настолько нескромной, чтобы пригласить вас на этот менуэт?

Мила. Что она-то здесь делает?

Обнимаю её за талию, слегка притягиваю к себе.

– Где Матвей? – спрашиваю почти шёпотом.

– Скоро увидишь, – обещает она. И чопорно добавляет:

– Простите, князь, что обманула вчера ваши ожидания. Но я здесь. Вы же мне рады?

* * *

После нашего первого танца Мила бесследно пропадает с глаз, но появляется рядом на последнем. И в десять вечера, как только заканчивается торжественная часть бала, девушка просит меня проводить её. Соглашаюсь. Пока что Мила – моя единственная ниточка к Матвею. Конечно, Львов обещал найти его. Но лучше, если я сделаю это сам.

По беглым, но цепким и любопытным взглядам на Милу я понял, что на балу она никому не знакома. Всезнайку Ильина даже спрашивать не пришлось. Как только мы с Милой оттанцевали первый раз, он высказался сам, глядя вслед удаляющемуся ярко-розовому платью:

– Уверен, что в Императорской книге магических родов фамилии этой девушки нет.

– А ты знаешь её фамилию? – удивился я.

– Нет, я просто её саму не знаю, – задумчиво ответил Егор. – Я только знаю, что это девушка, которая приезжала к тебе в лагерь. Родственница твоя? Или того… невеста?

– Не лезьте в глубины сокровенного, господин информатор, – хмыкнул я.

– Мм… Безответная любовь? – предположил Токсин. – Вон даже на бал приглашение раздобыла, чтобы нашего Камня повидать.

В чём-то он, безусловно, был прав. Поскольку увидеть Милу в толпе гостей я не сумел до самого конца – значит, на бал она явилась исключительно ради меня.

Что странно. Могла прийти в башню училища, например. Или поймать меня после бала. А вот так нарисоваться, подчеркнуть знакомство и интерес к князю Каменскому… Зачем?

Договорённость о встрече у нас была – но не на балу, а в «Золотом гранате».

Довольно странно и то, что по вечерней Москве мы идём пешком. И молча. Расспрашивать Милу я не тороплюсь. Присматриваюсь к ней.

С девчонкой явно что-то не так. И дело даже не в её появлении в столь высоких кругах. И не в платье, сменившем мотоциклетный комбез. В комбезе, кстати, она смотрелась даже сексуальнее… И даже не в том, что она норовит прижаться ко мне то бедром, то плечом. Готовность «ни в чём не отказывать» Мила ярко продемонстрировала мне ещё в лагере. Однако у неё изменилась мимика. Изменились интонации. Конечно, я видел её всего раз в жизни, но мне этого достаточно.

И вряд ли она ведёт меня к Матвею.

– Ты не против сначала зайти ко мне? – спрашивает Мила.

Против. Но ситуация становится…

…всё интереснее.

– Зачем?

– Ну, у меня есть хороший чай. И я скучала по тебе…

М-да…

– А Матвей у тебя есть? –